«Все», — безучастно подумал Разэнтьер. «Конец. Отмучился».
А потом началось что-то странное.
Дыхание Ваэрдена участилось и стало громким, глаза широко распахнулись. По телу прошла судорога, словно кто-то незримый ворочался внутри, стремясь выбраться из тесной оболочки. Воздух в комнате стал тяжелым и густым. Даже никогда не учившийся магии Воладар почуял, как Сила заворачивается тугими жгутами, разбухает вокруг тщедушного тела. Еще немного, и она разорвет его изнутри, сомнет, раздавит. Волк хрипел, норовил извернуться и встать. Не получалось.
Смутно понимая, что делает и зачем, Разэнтьер сгреб ифенху в охапку — легкий, как подросток! — и поднял его, прижав к себе.
— Что за…
Мускулы под кожей заходили волнами, на спине внезапно вздулись бугром. Ваэрден вырвался и с рыком свалился на пол, ударившись боком. Хлынула кровь, затрещали кости. Разрывая спину в клочья, чуть ниже последних ребер с влажным хрустом стала расти какая-то гадость. Жилы и мясо туго оплетали непонятные костяные отростки. Из глотки ифенху рвался надрывный нечленораздельный рев боли. Когти судорожно скребли по полу.
— Какого алден?! — Воладар от ужаса и отвращения не мог сдвинуться с места, тяжелая кровяная вонь мешала дышать. Наверное, эти крики слышало все поместье — кто мысленно, а кто и живьем. Перемазанная слизью и кровью дрянь на спине тем временем начала обрастать кожей, из нее бурно полезло что-то мокрое, черное…
Перья?!
С грохотом распахнулась дверь. На пороге стоял запыхавшийся Змей без кафтана, в одной рубашке. Чуть не сметя Воладара к стене, Тореайдр ринулся к Волку. Стремительно растущие крылья беспорядочно бились, седой захлебывался воем. Старому ифенху с трудом удалось обхватить его поперек туловища, и теперь казалось, будто он держит большую диковинную птицу, подставляя ей собственное горло. Удары крыльев приходились куда попало, Волк от боли совсем перестал соображать и пришлось насильно заставить его вцепиться в жилу.
— Пей, мальчик, пей. Не бойся, все хорошо. Это нормально. Ты просто стал сильнее. Пей.
Разэнтьер отвернулся, чувствуя, что вот-вот сойдет с ума. Не было никакого желания смотреть, как один ифенху кормит собой другого. Ему хватало утробного рыка и шелеста мокрых перьев, тяжелого прерывистого дыхания. Этот кошмар когда-нибудь кончится?..
— Лучше отдайте меня ему, — собственный голос прозвучал глухо и чуждо.
— Ну-ка цыц, смертный! — сдавленно прорычал в ответ Змей.
Копошение за спиной прекратилось, Ваэрден затих. Человек сглотнул вставший в горле тошнотворный комок и оглянулся.
