В дверь робко поскреблись. Воладар вздрогнул и вернулся к реальности.
— Кто там? — недовольно спросил он. Хозяева точно не стали бы скрестись, а прочих не хотелось пускать.
— Господин, — в приоткрывшуюся дверь просунулась молоденькая служанка с подносом, — Мастер велел принести вам и Тон-Хэй ужин.
— Поставь на стол и ступай, — Воладар мгновенно скатился в привычный с детства тон обращения к слугам. — через полчаса заберешь.
Девушка кивнула, прытко перебежала от двери до стола. Молча расставила содержимое подноса, прихватила пустую чашку и так же быстро скрылась, стрельнув любопытным взглядом в сторону затихшего Ваэрдена — надо же с подружками поделиться, что видела!
Разэнтьер проводил ее взглядом и неохотно покосился на блюдо под салфеткой. Аппетитный, вроде бы, запах жаркого сейчас вызывал только дурноту. А вот новая порция бульона придется очень кстати, как только ифенху в очередной раз придет в себя.
«Тон-Хэй? Что это значит? Нет, надо поесть…»
Он все-таки заставил себя взяться за вилку. Еще не хватало от собственной дурости начать в голодные обмороки падать.
Так время и потекло. Отбросив до поры за неуместностью всяческие переживания, Разэнтьер почти не отходил от вверенного его заботам Волка, изредка пользуясь помощью служанок. Сон сбежал от него напрочь, вокруг глаз залегли глубокие черные тени, лицо осунулось. Но он даже не думал останавливаться, словно часовой механизм, у которого никак не может кончиться завод. Изредка появлявшийся Змей увещевать упрямого смертного не пытался, только смотрел пристально — гадал, когда же иссякнет воля? Старейшина возникал посреди спальни прямо из воздуха, молча садился подле Ваэрдена, поил его своей кровью и так же молча исчезал.
Волк ко всему оставался безучастен, никак не желая определиться с выбором, на котором же свете ему быть, том или этом. Сердце упрямо колотилось в иссушенном болезнью теле, раны хоть и медленно для Темного, но заживали, с них даже сняли большую часть повязок. А вот разум упорно отказывался иметь дело с реальностью. Разэнтьер совершенно сбился с ног и стал походить на сумасшедшего призрака. Еще чуть — и нервная горячка обеспечена.
Однако на пятые сутки все изменилось.
Давным-давно наступил вечер. Отупевший от зверской усталости Воладар, как обычно, по глотку вливал безвольному подопечному очередную порцию питья, как вдруг ифенху судорожно вытянулся и захрипел, захлебнувшись глотком. Мутные желтые глаза совсем остекленели.
