— Ты больше похож на древнего старца. Из-за тебя я потерял все. Так что, будь добр, выживи — ты все, что у меня осталось.
Негромкие слова упали на пол и разбились на осколки. Если бы Волк мог сейчас слышать, он бы несказанно удивился им. Или нет?
— Почему ты называешь меня дядей?..
Ваэрден лежал такой тихий, смирный и беспомощный, что в груди невольно подымалось желание защищать. Ничего опасного и угрожающего в нем не было. Какая, к алденовой матери, гроза Ниерр-ато?
«Кабы не я, валяться тебе сейчас в мусорной куче… Кабы не я, отец с матерью не оказались бы сейчас в опасности».
Тоска выворачивала душу наизнанку. Его поступок наверняка станет поводом для Ордена «оказывать внимание» семье Воладар. И неизвестно, чем это «внимание» обернется… Он подошел к окну, уперся лбом в холодное стекло, тихо зарычал, не в силах сдерживаться. Уж лучше смерть, чем… чем что? За спиной застонал, приходя в себя, ифенху.
«Цыц, тряпка! Тебе есть чем заняться!»
Разэнтьер мысленно влепил себе оплеуху и поспешно взялся за дело. На столе под салфеткой ждала своего часа чашка с теплым густым бульоном. Мясной аромат тянул свои тонкие усики по комнате, пытался раздразнить, но Воладар ему не внял. Он присел на край постели, приподнял Волку голову и стал аккуратно поить, стараясь не пролить ни капли. Тот вместо того, чтобы с жадностью наброситься на драгоценное питье, упорно отворачивался и глотал с трудом.
— Ну пей же, — упрашивал Разэнтьер, не давая строптивцу отвернуться от очередного глотка. Ваэрден возмущенно заворчал, но вместо того, чтобы отстать, Воладар только крепче держал ему голову.
— Пей без капризов, не то вообще волью какую-нибудь горькую траву..
Какие-то нотки в его голосе заставили Волка вздрогнуть и подчиниться. Ифенху через силу допил «гадость» и обмяк, отвернувшись.
Время потянулось ленивой змеей. Заметить его неспешный ход можно было только по выгорающим свечам. Сонливость пропала, будто ее водой смыло, на смену ей явилось болезненное возбуждение. Разэнтьер метался туда-сюда по комнате, то и дело ероша пятерней отросшие волосы, падал в кресло, снова вскакивал — разум требовал хоть каких-то действий, чтобы обрести устойчивую опору. В дороге раскисать не позволяли опасность и цель, а сейчас остался только страх за родных. Инквизиция, если ей нужно, умеет действовать очень быстро, а провинившихся карает еще быстрее.
Застонал и заворочался Волк, вынуждая прекратить беготню.
— Несчастье мое… — вздохнул Воладар, присаживаясь на край постели. Человеку он бы без колебаний влил обезболивающее, но как и чем напоить ифенху без риска сжечь ему все внутренности? Бульон, хотя бы, жирным был. Пьют ли они вино? К стыду своему новоиспеченный риану даже этого не знал. Да и ничего подходящего под рукой не было. Оставалось только позволить Темному вцепиться мертвой хваткой в протянутую руку да стараться мысленно успокоить, хотя Разэнтьер понятия не имел, как правильно общаться при помощи телепатии. Он просто старательно сосредоточил все мысли и чувства в одну старую как мир фразу: «все будет хорошо».
