Становилось все темнее, кругом заплясали болотные огни. По спине поползли мурашки от жути, но выдержки покуда хватало. Впереди замаячила угрожающая крылатая статуя, и от ее вида загривок встал дыбом. Неужели это и есть Страж? В провалах глазниц Волку почудился нехороший красноватый отблеск и он поспешил натянуть поводья. Вдруг это сойдет с места и кинется на него, если подойти поближе?
— Эй, кто-нибудь разумный меня слышит?! Неужели Старейшина так беспечен, что ему нет никакого дела до пришельца?
Сбоку глухо каркнул ворон:
— Зр-ря! Дур-рак!
И тут между деревьев вскипела черная вода пополам с грязью, забурлила топь, с виду казавшаяся проходимой. Там, внизу, двигалось что-то огромное и хищное.
Неожиданно для себя ифенху получил страшный удар чужой воли, так что закружилась голова, и потемнело в глазах. Чудище из глубины внушало такой страх, что руки-ноги мгновенно сделались ватными. Лошадь истерично завизжала и взвилась на дыбы, сбрасывая седока в воду.
Ифенху охватил ледяной огонь, влага немилосердно жгла кожу. Но боль прояснила разум и заставила тело изогнуться и вскочить на более-менее сухой пятачок земли. Дура-лошадь билась неподалеку, все-таки провалившись в трясину и утягивая за собой поклажу и оружие.
А вокруг, тускло отблескивая чешуей в зеленоватом свете болотных огней, закручивал толстые холодные кольца громадный водяной змей.
— Твою алденову мать… — потрясенно выдохнул Волк, глядя, как медленно вздымается над ним шипастая уродливая голова на толстой шее, украшенная то ли плавниками, то ли чересчур большими кожистыми ушами. В узких глазах светился отточенный незмеиный разум. Змей раззявил пасть, усеянную острющими иглами зубов, зашипел и ринулся вниз. Клац — и мощные челюсти захлопнулись на голове орущей лошади. Фонтаном брызнула кровь, змей сглотнул и ударил во второй раз — уже по Волку.
Тот едва успел отскочить. В голове промелькнула и вмиг исчезла мысль об утонувшем оружии — хороший был меч, и кистень жалко, в сумке остался. И надо ж было его сдуру из рукава куртки вытащить. Сейчас бы зверюге в глаз… Змей опять ударил, извернувшись, снизу и слева, чиркнул бугристой мордой по руке и боку. Спасла врожденная звериная прыть — успел отклониться и сам полоснуть когтями по скользкой шкуре, вцепиться в выросты пасти. Чудище обиженно взревело и мотнуло головой, шарахнув ифенху спиной о дерево. Резкая боль прострелила хребет, из легких вышибло весь воздух, но он лишь крепче сжал пальцы, стараясь не думать о том, что змей может уйти под воду. Тогда — все, конец, за считанные минуты останется от Вбешеного Волка хорошо, если голый скелет… Голова ухнула вниз, окатив новой порцией жгучих брызг. Пришлось отцепиться и кубарем откатиться куда-то в сторону — в почти полном мраке под давлением чужой воли было не разобрать. А противник все перекручивал, вытягивал из глубины новые толстые кольца.
