— Я отец Коннери, — говорит он, снимая ботинки и погружая ноги в домашние тапочки. Он просит нас оставить обувь в холодной прихожей и идти за ним на кухню. Мы толпимся в дверном проеме; Дамплинг пытается скрыть дырку на носке.
— Вы будете чай или содовую? — спрашивает священник, доставая из белого буфета всякую всячину: тарелку, печенье, галеты и сыр. Дамплинг многозначительно смотрит на Банни, будто пытаясь сказать ей веди себя как следует, отчего у Банни на лице тут же появляется угрюмая мина.
Отец Коннери смотрит на нас улыбаясь.
— Вы меня боитесь? — Дамплинг подталкивает Банни к столу, на котором священник расставил угощение, и я делаю несколько шагов вслед за девочками. Мы втроем пытаемся уместиться на одном стуле.
— Здесь полно места, — священник показывает рукой на стулья, стоящие вокруг стола. Я перебираюсь на свободный стул, но Банни, сидя на одной ягодице, остается рядом с Дамплинг. Священник тоже садится и разливает чай. Нам всем больше хотелось бы содовой, но мы молчим. Отец Коннери, должно быть, привык к тому, что деревенские дети не слишком многословны, но он все же пытается завязать разговор.
— Так вы, девочки, искали кого-то?
Банни бросает к себе в чашку кусочки сахара, один за другим, пока Дамплинг не протягивает руку и не хватает сестру за запястье. Если Банни кажется, что Дамплинг ею командует, она может вести себя самым неожиданным образом, и, само собой, тут она подает голос и спрашивает отца Коннери:
— Почему женщине в саду не нравится ребенок, которого она держит?
Мы с Дамплинг переглядываемся.
— А почему ты думаешь, что ей не нравится ее ребенок? — спрашивает священник, которого явно позабавил вопрос Банни.
Видно, что он с трудом сдерживает улыбку. Дамплинг все не отпускает руку Банни.
Банни пожимает плечами и говорит:
— Ну, у нее такое лицо. Это как когда нам в рыбное колесо попадает отнерестившийся лосось и никто не хочет его трогать.
Я почти уверена, что Банни святотатствует.
— Что ж, кажется, раньше никто этого не замечал, — произносит отец Коннери. — Может быть, скульптура просто не слишком правдоподобная. Ты знаешь, что это за женщина?
— Привидение? — Банни показывает себя во всей красе. Я закатываю глаза. Интересно, сказала бы Банни то же самое, если бы здесь была Лилия? Думаю, да.
Но отец Коннери, кажется, в восторге от Банни.
— Да, это привидение. Эта женщина жила много лет тому назад.
— Она мама Бога, — говорит Дамплинг. Обычно она не разговаривает с незнакомцами. Мы с Банни таращим на нее глаза.
