Глава десятая. Чертова голубая записка. Дора
Последние две недели жизнь в рыболовецком лагере бьет ключом. На лодках с широким днищем то и дело приплывают родственники, привозя с собой стариков и старух, которые уже почти век чистят рыбу своими руками с широкими загрубевшими ладонями. В лагере теперь полным-полно шумных двоюродных братьев, которые валяются в грязи, и тетушек, у которых во рту так мало зубов, что они почти не могут разжевать сушеную рыбу, поэтому им приходится целыми днями ее рассасывать. Каким-то чудом всем всего хватает, даже спальных мест.
Мама Дамплинг каждый день в шутку говорит, что «мы пашем от зари до зари», и все смеются из уважения к ней.
Но здесь никто не ждет, что дети будут все время работать, и взрослые никогда нас не ругают и ни к чему не принуждают, так что никто не говорит ни слова, когда мы решаем отправиться в деревню вместо того, чтобы остаться помогать. В рыболовецком лагере сейчас столько народу, что всегда найдется кто-то, кто сможет поддерживать костер или помочь маме Дамплинг, — никто и не заметит нашего отсутствия. Отцу Дамплинг снова нужны какие-то детали для лодочного мотора, и мы с Дамплинг и Банни выходим из лагеря вместе с ним.
— Тетушка сказала, что вы можете взять трайки[24] и покататься, пока не закончится бензин, — говорит нам папа Дамплинг. Возможно, он просто хочет от нас отделаться, но мы совсем не против.
Увидев мотоциклы, мы забываем обо всем, что происходит в лагере. Мы с развевающимися волосами гоняем по главной деревенской улице, поднимая столбы пыли и заботясь только о том, чтобы моторы рычали громче и чтобы скорость была выше.
Пытаясь угнаться за Дамплинг, я вижу только ее красную ленточку, которая, как флаг, полощется на ветру. Если я подъезжаю к Дамплинг слишком близко, из-под задних колес ее мотоцикла в меня летят комочки грязи и мелкие камушки; мне приходится сбавлять скорость, и град гравия обрушивается на Банни, которая издает пронзительный вопль, будто в нее выстрелили из пистолета. Мы разъезжаем туда-сюда по главной улице, пока на наших заляпанных грязью лицах не остаются видны только белки глаз.
