— Боюсь, слабостей не лишен никто. Да и не слабости это вовсе… Homo sum, humani nihil a me alienum puto.
Темные, внимательные глаза поймали его в фокус. Ла Лоба мягко отпрыгнула от «груши», сделала несколько вдохов и выдохов. Потом протянула узкую ладонь.
— Здравствуй, Саймон. Назар, спасибо.
— Не за что, — улыбка, казалось, жила на лице бородача и место жительства менять не собиралась. — Это его собственное решение.
Распекаемый громила чуть расслабился, сменив «смирно» на промежуточный вариант в сторону «вольно». На лоцмана он смотрел без враждебности: неожиданная смесь любопытства, уважения и чуть ли не одобрения. Магда, тоже отступившая от боксерского мешка, поправила волосы — и под прикрытием этого движения быстро-быстро, едва заметно подмигнула.
«Ах, вон оно что», — эту мысль Саймон постарался задавить еще до ее рождения, чтобы по лицу не шмыгнуло даже тени. Он опустил руку, подкрепляя обмен приветствиями, и как бы невзначай посмотрел на Назара. Тот тоже вскользь обменялся взглядами с Магдой, потом еле заметно, определенно утвердительно шевельнул бородой. «То есть, даже вот так». Выходило все интереснее.
— Я должна представиться, — Предложения остались такими же краткими и резкими, словно Ла Лоба все еще отрабатывала удары. — Не хочу быть в привилегированном положении. Меня зовут Сперанца Виго. Или Ла Лоба — я не против. Ты сам не против, что мы на «ты»?
— Только за, — пожал плечами Саймон. Потом ему вспомнилось начало беседы с Моди. — Как понимаю, ты хочешь поговорить.
Ла Лоба улыбнулась, и лоцман вздрогнул — словно сам оказался «грушей», в которую «прилетело». Нельзя сказать, что у предводительницы пиратов проступил «звериный оскал» или «хищная ухмылка». Нет, выражение лица вышло вполне благожелательным…
Только чувствовалось, что благожелание это направлено на вполне конкретных людей. Тех, кто стоит рядом, локоть к локтю — в прямом и в фигуральном смысле. На остальных оно пока не распространялось. А Саймон пока оставался тем самым «остальным».
— Поверь, это ты хочешь поговорить. Точнее, хотим мы оба. А еще точнее — нам это нужно. Всем нам.
— Ну, раз нужно…
Саймон вдруг понял, что в зале стало тихо. Все присутствующие прекратили свои занятия, оставили тренажеры, выключили аппаратуру и смотрели на них с Ла Лобой. Он с силой выдохнул, стиснув зубы, облокотился на угловую стойку ринга и произнес:
— Раз нужно, значит, поговорим.
