От площадки возле Сената отъезжали тяжелые чёрные лимузины. Григорий нашёл свой «опель». Девчушка-водитель крепко спала, откинувшись на спинку кресла.
— Поезжайте домой, товарищ сержант, — сказал ей Григорий. — Я пройдусь пешком, мне недалеко. Заодно посмотрю на Москву, давно тут не был.
— Ой, меня накажут, — испугалась она.
— Не накажут. Скажете: подполковник приказал. А вы обязаны выполнять приказы старших по званию.
Был третий час ночи. Снег прекратился, мостовые блестели под фонарями. Улицы были совершенно пусты, в домах были освещены только редкие окна и оттого город казался настороженным, хмурым.
Григорий уже подходил к дому, когда заметил длинную тёмную очередь, человек в сто или даже больше. Голова очереди была возле «Булочной», хвост терялся в тени домов. В ней стояли по большей части пожилые женщины, кутаясь в платки, но попадались старики и подростки.
— За чём стоим? — спросил Григорий у мальца в ушанке и телогрейке.
— За хлебом, — отозвался он, шмыгнув носом.
— Когда привезут?
— Привезут в семь, а начнут давать в восемь.
— Так до восьми и будешь стоять?
— Не, скоро сеструха сменит. Она уже большая, ей двенадцать.
— А тебе сколько?
— Восемь с половиной.
— Не боитесь, что вас затолкают?
— Не, тут порядок, все по номерам.
Он показал ладошку. На ней химическим карандашом была выведена цифра «126».
В эту ночь Григорий долго не мог заснуть. Перед глазами всё стояла детская ладошка с цифрой 126.
Утром 17 апреля в его комнате пронзительно зазвонил телефон. Звонок был необычный — прерывистый, требовательный. Так звонят с междугородней станции. Но это был не межгород, а коммутатор Кремля. Оператор передал, что подполковнику Токаеву приказано никуда не отходить от телефона и никому не звонить, его телефон постоянно подключён к спецсвязи, вызов может последовать в любую минуту. Целый день Григорий проходил по комнате, поглядывая на чёрный аппарат, как на гранату с выдернутой чекой. Только к вечеру телефон ожил.
— Это Серов, — услышал Григорий в трубке.
— Какой Серов? — не понял он.
— Такой! Не узнал?
— Извините, товарищ генерал-полковник. Слушаю вас.
— Машина к тебе послана. В ней капитан Никитин из комендатуры Кремля. Делай то, что он скажет.
Через несколько минут в дверь постучали. Капитан Никитин настороженно оглядел комнату и обратился к Григорию:
— Подполковник Токаев?
— Да, это я.
— Сдайте оружие.
— Я арестован?
— А есть за что?
— Не знаю, вам видней.
— Не арестован. Пока. С оружием к товарищу Сталину не положено. Никому, даже маршалам.
