— Пойдем ровной цепью. Не торопитесь. Если не найдем, завернемся. А кто поднимет ружье, тому с Андреича магарыч!
Тут я вспомнил одну деталь и громко сказал:
— Товарищи! Забыл совсем, ружье-то лежит со взведенными курками, осторожнее!
Прошли так метров шестьдесят, кто-то закричал:
— Нашел! Нашел!
Все бросились на крик, но с противоположного конца другой заголосил:
— И я нашел… Вон он, сердешный, лежит!
Куда идти? Кто нашел ружье? Мы с Петровичем отправились к тому, кто закричал первый. Петрович наклонился, поднял централку, взглянул на курки, вскинул стволы вверх.
— Трах! Трах!.. — гулко прокатился по лиственницам салют радости.
Тут подбежал другой и подал мне… безголового глухаря. Вероятно, ночью моего злосчастного подраныша загрыз какой-то зверек, отъел ему голову.
Пошли домой. Петрович затянул веселую песню, обрадовавшись, что нашел ружье, а я смущенно брел сзади с безголовым глухарем под мышкой.
Никому не советую ходить в лес с двумя ружьями.
Как-то в августе по проселочной дороге шла грузовая автомашина. В кабине рядом с кудреватым шофером сидел толстый и румяненький Иван Петрович Брючкин. В коленях он сжимал заряженное ружье.
В кузов были погружены лодка, ящик с подвесным мотором, бочка горючего и другое имущество. Тут же разместились и спутники Ивана Петровича — Пуночкин и Коробков. Пуночкин, широко расставив ноги, держался за кабину, а Коробков сидел в лодке.
Вскоре машина свернула в сторону и подошла к стогу колхозного сена. Иван Петрович вылез из кабины и распорядился:
— Скорее, товарищи! Пока никого нет, набирайте сена. Ехать будет удобнее, да и на ночлеге пригодится.
Натаскали сена.
— Лезьте сюда в кузов, Иван Петрович! Сидеть помягче, воздух чистый, да… может, кого и подшибем, — угодливо предложил Пуночкин.
— И то верно. Яша! Давай, нажимай вдоль кустов к березовому колку. Луга здесь ровные — что твоя карта! — сказал шоферу Брючкин, забираясь в кузов с ружьем.
В это время из кустика выскочил заяц. Шофер повернул за ним, с кузова загремели выстрелы. Зайца подбили и загнали.
— Вот и «с полем»! — захлебываясь от радости, закричал Пуночкин, закидывая зайца в лодку.
Охотники исколесили на машине все окружные луга и перелески, проехали вдоль кромки болот. Выстрелы с кузова хлопали один за другим. Стреляли во все живое.
Из зарослей куги поднялась кряква. Брючкин выстрелил, но не попал. За ним сдублетил Пуночкин, и утка упала в болото.
— Вот вы как ее! — улыбнулся Пуночкин. — Сплавать, достать?
