— Но ведь вот я приехал, а ты опять на крышу. Что соседи скажут?
— И тебе работы хватит, и мне.
— Но я же прошу: не вмешивайся, сам со всем справлюсь! Кстати, иди-ка ты посиди. Без тебя вскопаем.
— Чай, и я с вами.
— Мам, иди на лавочку.
— А я потихоньку, полегоньку.
— То она с топором, то с заступом… Твое дело вон… блинов бы напекла, что ли! Зачем я газовую плиту поставил?!
— Да чегой-то ты! — вскипела она, сдвинув брови, и глаза ее потемнели, а взгляд стал твердым. — Чего ты мать-ту отчекиваешь! С утра, знать, не с той ноги встали оба. И то им не так, и это не этак!
Соседи Пикулевы оглянулись на них: Борис стругал рубанком доску, Таня сажала что-то на грядке.
— Лень, будет тебе, — тихо сказала Нина. — Давай помолчим.
— Что я, не вижу, что ли? Утром встали оба надувшись, с матерью разговаривать не хотят.
— Ну, пошло-поехало… — сказал он чуть ли не с отчаянием.
— А вот ты грамотный человек, — говорит мне дед Андрей, — скажи: значит, прилетела к нам эта комета… как ее?
— Галлея?
— Во-во! Она и раньше бывала — и всегда приносила беды. То есть не сама, а как-то сразу вслед за нею начинались на земле всяческие смуты, война, неурожай, а значит, и голод, болезни, неустройство всякое.
Мы опять сидим на скамье у него под окнами.
— Конечно, это суеверье, я все понимаю, но, может, и в нем есть это самое… рациональное зерно, а?
— Какое, Андрей Семеныч?
— Не могла ли она как-то повлиять на умы человеческие… наступало как бы затемнение мозгов. Может, у нее излучение особое и действует на разум людей? Отсюда и всяческие катаклизмы начинались у нас на Земле. А?
Можно, конечно, сразу отвергнуть: нет, мол, что вы! как могли такое подумать! Можно даже резче сказать: глупо, мол! Но мне хочется послушать соседа. Знаете, он мыслящий человек, а это всегда приятно. Бывший солдат Смышляев не просто так поглощает информацию, а старается сопоставить, сравнить и сделать вывод — такая мыслительная работа не каждому под силу. Наверно, к этому его толкает нынешняя профессия — садовод-цветовод.
— Ведь ты посмотрел, комета прилетела перед татарским игом, перед нашествием Наполеона, перед первой мировой…
Тут к нам Иван Адамыч подошел, усиленно двигал бровями, вникая в разговор.
— И вот теперь какое несчастье на нас пало вслед за кометой, — продолжал дед Андреи, неторопливо попыхивая сигаретным дымком. — Сегодня по телевизору-то слушал? Что там новенького сказано про это?
— Да информация самая скудная, Андрей Семеныч, — говорю я. — Нас успокаивают: уровень, мол, радиации понижается, жертв мало, самое страшное позади… А уж как там на самом деле, бог ведает.
