Йоду у нее, конечно, не оказалось и бинта тоже: она постучала в окошко квартирантке:
— Лиля! А Лиля! Нет ли у тебя йоду?
Кровь капала из зажатого пальца обильно, однако боль уже отошла, осталось только жжение.
Явилась Лиля, молодая женщина, беленькая, чистенькая, спокойная; и мать с Ниной подошли — все столпились возле него. Лиля сноровисто забинтовала ему палец — ей это дело привычное.
Странно, она была похожа на Таю, хотя и ростом выше, и фигурой крупнее… Может, и непохожа, просто показалось ему.
— Присохнет, — нетерпеливо сказал Леонид Васильевич. — Спасибо, Лиля.
Что-то прозвучало в его голосе, какая-то нота — может быть, даже нежность, — отчего медсестра глянула на него как будто смутившись.
Вот и в именах что-то похожее… Может, потому, что оба имени довольно редкие?
— И чего ты такой раздепаистой? — ругалась между тем мать — должно быть, сострадая ему. — Угораздило же, прости господи!
— Да ладно… Заживет.
Лиля, отступив, посмотрела на них почему-то с улыбкой и ушла.
— Вишь, как у тебя: медицина прямо на дому, — заметил Леонид Васильевич матери.
— Да не скажешь зря, я уж и то: как чуть что заболело, так к Лиле: нет ли, мол, какой таблетки. А она безотказная, что ни попросишь, все сделает. Неплохая, чего говорить, услужливая…
Последнее слово немного покоробило его, и он оглянулся на ушедшую Лилю: обидно ведь ей будет о себе такое услышать.
— Услужливая, — повторила мать с удовольствием. — То и дело: бабушка, не надо ли чего? В Москву поедет — и колбаски привезет мне, и маслица сливочного. А то еще перед праздником у них на работе наборы дают, так она и мне возьмет. Тут перед Первым-то маем принесла мне и того и сего помаленьку. Ну вот, говорю, Лиля, ты мне и праздник сделала.
Столь жалостливое было в ее рассказе, что Леонид Васильевич страдающе нахмурился. Виноватым себя почувствовал: сам не мог, так послать надо было Севку или Славку с гостинцами для бабушки! Не догадались. А тут, вишь, старушка в каком униженном состоянии: чуть не милостыню у Лили берет.
— У тебя ведь и прежние хорошие квартиранты были, верно?
— Да не пожалуюсь: все помогали. Саша жил, так вон плиты привез, что дорожка-то к крыльцу выложена. И посейчас ходит — здоровается. А до него Сапожниковы муж и жена — и дров, бывало, попилют, и огород покопают.
На садовые ножницы Леонид Васильевич рассердился: сунул их куда-то на полку. Решил прежде всего наточить пилу, хотя бы один из сменных ее ножей. Выбрал тот, что с мелкими зубчиками, долго пристраивался: на порожке сарая неудобно, на чурбаке тоже…
