После гневной тирады гуру воцарилась благоговейная тишина. Общее молчание нарушил Суйодхана. Царевич посмотрел на наставника открытым чистым взглядом и сказал:
— О свами! Мне нечего стыдиться! Все что я делал, я совершал по велению своего сердца!
— Дурьйодхана! Если каждый станет поступать только так, как нравится ему, наш мир рухнет. Вот почему созданы законы и правила! Вот почему существуют запреты! Все наши священные писания говорят об этом! О дхарме!
Сердце Суйодханы упало. Его возмутило упоминание обидного, позорного прозвища, которым некоторые любили называть его. Имена детей Дхритараштры начинались с благоприятного слога «Су», но злые языки меняли его на противоположный по смыслу слог «Ду». Суйодхану за глаза называли Дурьйодханой. Сушасану — Духшасаной. Их сестру Сушалу звали Душалой. Теперь же, после насмешек из уст гуру, прозвища эти намертво прилипнут к ним.
— Должен ли ждать конца света, чтобы получить от тебя ответ не мой вопрос? Кто-нибудь еще может ответить? — Дрона обернулся к Пандавам, нетерпеливо тянущим руки. — Юдхиштхира, сын мой? Ты готов ответить?
К восторгу Дроны, Юдхиштхира с легкостью стал сыпать стихами и гимнами из священный писаний. Суйодхана ничего не слышал. Ему надоело чуть ли не каждый день испытывать на себе огонь гнева наставника. Он хотел находиться в другом месте и слушать Крипу с Чарвакой. Его разбирала тоска по бурной уличной, настоящей, жизни. А от этих древних песнопений и бесполезных обрядов какая может быть польза?
Все ученики Дроны поднялись и пошли в сторону джунглей. Ашваттхама протянул Суйодхане руку, но тот лишь одарил его сердитым взглядом. Царевич не забыл давящегося от смеха сына гуру, когда Дрона осыпал его оскорблениями.
— Пожалуйста, забудь об этом, Суйодхана! Я не хотел тебя обидеть, — Ашваттхама хотел положить руку на плечо царевича, но Суйодхана отмахнулся и пошел дальше.
Дрона быстрым шагом направлялся к лесу. Пандавы не отставали от него.
Суйодхана взглядом искал Сушасану, но не мог найти его среди шумной компании учеников. Повсюду кружилась пыль, солнце палило все жарче и жарче.
Ашваттхама шел вслед за царевичем и говорил ему:
— Мой отец не так уж и плох, как ты считаешь.
— Да мне все равно, — буркнул Суйодхана и ускорил шаг, пытаясь убежать от сына наставника.
Царевич, конечно, понимал, он не будет долго дуться на лучшего друга. Его единственного друга. Суйодхана внезапно остановился.
— Какой урок хочет провести сейчас гуру? — спросил он догнавшего его Ашваттхаму и почувствовал, как тот расслабился.
