В сабхе стояло молчание. Суйодхана поморщился от боли, когда рука Шакуни крепко сжала его плечо. Он попытался освободиться, но когда посмотрел на лицо дяди, то обомлел от страха. Шакуни взирал на мудреца с нескрываемой враждебностью. Переведя взгляд на племянника, он подобрел лицом и ослабил хватку.
— Кунти может присутствовать на совете! — заключил Бхишма.
Неожиданно со своего места встал Шакуни и, приняв величественную позу, сказал:
— О почтеннейший Бхишма! Но ведь это решение справедливо и для моей сестры Гандхари? Она тоже может принимать участие в совете?
Бхишма долго смотрел на Шакуни, прежде чем ответить. Наконец он произнес:
— Почему бы и нет? Для нас всех это будет хорошим шагом вперед. Пусть Кунти и Гандхари, подобно женщинам древности, несут свет своей мудрости в наш совет!
Шакуни сел на свое место и подмигнул племяннику. Мудрец Вьяса, покачивая головой, удалился. Этот день не принес радости Суйодхане. Ведь теперь у его матери будет еще меньше времени на своих детей, так как она будет находиться в совете, и, видимо, противодействовать там Кунти. Царский дворец Хастинапура начинал потрескивать от интриг двух женщин, борющихся за счастливое будущее своих отпрысков. Даже десятилетний Суйодхана явственно ощущал повисшее вокруг напряжение. Однако мужчины, члены царской семьи и их приближенные, казалось, не замечали этого противостояния двух цариц.
— Обрати внимание, что брахманы внимают больше словам царицы Кунти, чем словам твоей матери, — заметил как-то Шакуни. — И это те самые брахманы, которые были против ее присутствия в совете!
Видя замешательство Суйодханы, Шакуни засмеялся.
— Твоя тетя нашла общий язык с этими приверженцами традиций. На этот счет она тверже в своих взглядах, чем, даже, этот Дхаумья. Будь внимателен, парень, иначе в один прекрасный день они выкинут на улицу тебя вместе с твоими родителями, не говоря уж об братьях и сестре!
— Но дядя…, - мальчик глядел невинными глазами на лицо Шакуни, искаженное кривой циничной улыбкой.
— Не волнуйся, сынок, твой дядя всегда будет рядом с тобой, и он позаботится о тебе, — сказал Шакуни, ласково обнимая Суйодхану.
Вот и теперь, после того, как избежал очередного издевательства от Бхимы, Суйодхана искал утешения у своего дяди, так любящего его. Мальчик шел по длинным коридорам дворца. Дворца царя Хастинапура, его отца. Слуги возжигали масляные лампады, висевшие на стенах. Из зала собраний доносились громкие голоса. Он вошел в хорошо освещенную сабху, сопровождаемый поклонами стоящих у входа стражников.
