Понятно, почему ему не было дела до ее друзей…
Господи… Пиви! Юргенс!
Ведь их обоих сейчас наверняка тоже обрабатывают! Не зря разлучили!
Она едва не вскочила со скамейки, но вовремя себя одернула.
Бесовские порожденья опасны.
Поэтому имеет смысл продолжить навязанную ей игру. Еще на некоторое время сделать вид, будто она верит, что нашла своего Имара. Вернуться в дом, увидеться с друзьями. Втроем они что-нибудь да придумают, найдут выход…
Сил поднять глаза и еще раз посмотреть на него не было. Но Катти заставила себя это сделать.
И снова похолодела.
Последняя надежда, еще таившаяся в глубине души, – на то, что она ошиблась, что рядом с нею все-таки Имар, – развеялась безвозвратно.
Бесовские порожденья читали мысли.
И он уже понял, что игра провалилась.
Выражение его глаз стало жестким, и теперь они походили на два кусочка льда, точь-в-точь как у госпожи Никколы. Но на губах еще держалась неуверенная улыбка.
– Я вижу, госпожа, – сказал он с деланной печалью в голосе, – что вы все-таки обознались. Кажется, я не Имар.
– Боюсь, что так, – ответила она.
Что случится, если будет сказана правда? Они же не подсунут ей второго «Имара» – это слишком…
– Моему мужу сейчас около тридцати, – собравшись с силами и тоже изобразив печаль, объяснила Катти. – Я не сразу поняла, что вы для него слишком молоды. Простите, – и добавила после некоторой заминки, с трудом припомнив имя, которое он называл, – …Бисмус.
– Что ж, – сказал он. – Бывает. Жаль, конечно, что я – не он. – И напустил на себя, все еще поддерживая игру, прежний, смущенный и растерянный вид. – Вы мне понравились, я был бы рад назвать такую женщину своей женой. Но…
– Это не так, – качнула головой Катти.
– Я возвращаюсь? – спросил он.
– Да. Мне больно видеть вас, – сказала Катти чистую правду.
И он ушел.
Играя до конца – сгорбившись, как бы от сильнейшего разочарования. Медленно, как бы ожидая, что его окликнут.
Но уже не Имаровой походкой…
Расплакаться Катти себе так и не позволила. Хотя сердце разрывалось на части, и больше всего ей хотелось умереть – немедленно, не сходя с места.
Какое-то время она еще сидела у пруда, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Пока не отыскала наконец среди них ту, что придала ей силы встать со скамейки и отправиться на поиски особняка госпожи Никколы.
Следовало как можно скорее выяснить, что происходит с ее друзьями. Вдруг они нуждаются в помощи?…
Об остальном она попросту запретила себе думать. И к тому моменту, когда в просветах между деревьями замаячил фонтан, украшавший лужайку перед домом, ее сердечная боль уже почти унялась. Отодвинулась, во всяком случае, перестала застить свет перед глазами.
