Позже, в своём кабинете, подойдя к окну, Ане снова увидела рыжего верзилу. Он шёл через внутренний дворик клиники, отмахивая рукой, как на весёлой прогулке, по всему было видно, жизнь удалась у человека. Отчего-то представилось, что он даже насвистывает себе под нос что-нибудь бодренькое. Безусловно, хорошо, когда люди радуются. Но в данном конкретном случае неплохо бы этому типу схлопотать какие-нибудь неприятности. Для равновесия.
— Ты же врач, что за глупости! — укорила сама себя Ане, и вернулась за терминал, к работе.
Предстояло подготовиться к двум сложнейшим операциям и придумать, как убедить заведующего не торчать над душой в операционной, пусть лучше запись посмотрит…
Что сказать, новый заведующей внёс в слаженную работу коллектива изрядный фактор раздражения. Мягко говоря. Ушла Лариса Веденеева, лучшая медсестра отделения, причём Ане не успела с нею поговорить перед уходом, её вызвали в приёмный пункт, принимать очередную черепно-мозговую травму (подросток, сорвался с моста, куда полез на спор с приятелями, такими же обалдуями), а на вызовы Лариса не отвечала. Родные не знали ничего, с их слов, Лариса пожелала уехать на другой континент, не объясняя причин, и уехала. Возможно даже, сменила имя.
Второй неприятностью, — и это всего-то навсего за четыре дня! — стал отказ Лены Танеевой от стажировки в госпитале GVS Снежаношара. Ане около года добивалась для неё направления на возвышающую операцию по вживлению хирургических имплантов и последующее обучение, и вот на тебе пожалуйста, Ленка отказывается! Ленка, которая дни считала до отъезда! В самый последний момент — завтра вылет на Барсучанск-Орбитальную. И отказ.
— Лена, объяснись, — потребовала ответа Ане. — Я тебя не понимаю.
Она поймала Танееву в холле перед лифтами, после утреннего обхода. Настенные часы со старомодными стрелками показывали девять-сорок две, и почему-то время врезалось в память. Сухо шелестящие двери лифтов, запах мокрой осенней листвы от приоткрытого окна, за которым моросил обычный в это время года унылый дождик, и часы на стене…
Лена хмуро смотрела в сторону. Сказала:
— Я не могу бросить семью на полгода. Не сейчас, Ане.
— Семью? — не поняла Ане. — У тебя что, маленькие дети? Больные родители?
Семья Танеевых вошла в так называемый золотой период: дети выросли, родители не успели состариться настолько, чтобы им потребовался специальный уход, внуки пока не предполагались даже в проекте.
— Не твоё дело, — отрезала Лена.
