Небольшая узкая комнатка, со стрельчатым окошком, похожим на бойницу, как их в замках из старых фильмов показывали. В шкафчиках над мраморной столешницей, — Хрийз не сомневалась, что редкий голубой мрамор настоящий! — нашелся и чайник и счейг, и чашки с ложками, и маленький заварничек. Тонкая белая посуда была без росписи, кроме разве что синевато-аалой волнистой каемочки по краям. Какой-нибудь королевский фарфор, наверняка. Который сам по себе достояние искусства, не требующее дополнительных украшений.
Хрийз вздрогнула, ощутив присутствие Дахар за спиной. Обернулась. Неумершая по-прежнему держала маскировку, но Хрийз после общения с Котом Твердичем обмануть было уже невозможно. От любого другого выжженную инициацией стихией Смерти ауру спрятать можно было, но не от Вязальщицы. Не от мага Жизни.
— Все слышали? — мирно спросила Дахар, имея в виду свой разговор с матерью.
— Почти, — призналась Хрийз, а что уже скрывать, все ясно и так.
— Тапочки наденьте, простынете.
Только сейчас девушка увидела в руке Дахар свои собственные тапочки. Дернуло на смешок: неумершие тапочки приносят, как… Сравнение, впрочем, Хрийз при себе удержала. Кто ее знает, Дахар, вдруг прочтет возникший образ. Она-то поймет, что Хрийз не со зла, но неловко получится.
— Спасибо, — поблагодарила Хрийз, надевая тапочки.
Ах, как мало надо для полного счастья! Сунуть застывшие ноги в теплые, мягкие тапочки…
— Немного подождать, сейчас уже заварится. И где-то здесь точно должно быть что-нибудь вкусненькое…
— Должно быть, значит, есть, — усмехнулась Дахар. — Вон там посмотрите, левее.
В левом шкафчике обнаружилось блюдо с выпечкой.
— Мяса бы… — неуверенно сказала Хрийз. — Но, наверное, пока и так сойдет… Дахар, а вот объясните мне хотя бы вы. Почему ваша мама играет в служанку? Я не понимаю!
— Ради усиления, — сказала Дахар.
— Что-о?
— Особенности боевой магии в том, что если маг начинает служить, чему-либо или кому-либо, то его сила возрастает. В вашем случае получился тройной крючок. Мать через вас служит Сиреневому Берегу и Третьему миру, служит, в конечном счете, Империи, и это ее усиливает значительно.
— В три раза? — спросила Хрийз, хмурясь.
— Нет… больше… зависимость непрямая.
— А вы? Вы ведь тоже служите, Дахар. На флоте. Служба усиливает и вас?
— Моя сила в другом, ваша светлость.
— Ну, не надо, пожалуйста! — взмолилась Хрийз. — Я себя королевишной какой-то чувствую… Дахар, ну, хотя бы вы!
Дахар улыбнулась — без клыков, просто улыбнулась, отчего ее лицо стало совсем юным.
