«У меня паранойя», — со вздохом признала Хрийз, с трудом беря себя в руки.
Девушка думала почитать учебники по программе, их уже доставили — когда? — или это были дубликаты… Но почитать не получилось. Сон наскакивал как ненормальный, превращая голову в тяжелую чушку, чугунную во всех отношениях. И Хрийз сдалась. Позволила Лилар отвести себя в постель, укрыть теплым одеялом. И заснула, едва коснувшись головой подушки. Сказалось больничное дежурство…
Хрийз спала, и сквозь сон прокатывались мощные, ровные волны оберегающего магического тепла. Кто-то сидел рядом, большой и сильный, неизмеримо родной, держал за руку, и оставался надежной скалой в зыбкой, переливчатой яви снов, центром растворившегося в хаосе первозданном мира. Потом сон сменился на что-то вовсе невнятное. Сон сменился, скала осталась. И когда Хрийз открыла глаза, внезапно проснувшись, как это бывает иной раз в середине ночи, чувство опоры никуда не делось. Хотя девушка была в своей комнате совершенно одна.
На окне стоял на одной лапе, сунув голову под крыло, верный Яшка. Прилетел, увидел, что хозяйка спит, и решил вздремнуть тоже. Хрийз выбралась из постели, налила из тонкого графина воды, выпила. Через окно пробивался свет фонарей, рождая в комнате уютный полумрак. Яшка вытянул голову из-под крыла, вопросительно квакнул. Хрийз погладила его по жестким перьям на спине:
— Спи, дурачок…
Яшка вздохнул совсем по-человечески, и снова сунул голову под крыло. Хрийз присела на подоконник. Смотрела на птицу, поражаясь размерам. Здоровый пернатый лоб! А вот поди ж ты, привязался. Доверяет. Дикого-то попробуй погладить вот так. Даже его подружка в руки не дается, при виде человека заранее уже хлопает крыльями и шипит, а клюв у нее что надо, не намного меньше Яшкиного, долбанет, мало не покажется. Особенно если в глаз.
«Тьфу ты! — подумала Хрийз. — О чем я думаю…»
Она, зевая, сползла с подоконника, думала вернуться в постель и спать дальше, но вдруг услышала в полуоткрытую дверь голоса. Один голос, кажется, принадлежал Лилар, второй — не разобрать было кому. Сон мгновенно как рукой сняло. Хрийз осторожно, на цыпочках, подкралась к двери, с любопытством вытягивая шею. С кем может разговаривать Лилар, находясь, считай, на боевом посту? У нее мужчина?
Аура собеседника Лилар плеснула в душу знакомой морской волной, со вкусом свежего ветра и отзвуком тонкого, птичьего, крика поверх тусклого серого стержня неживого. Дахар! Хрийз застыла, боясь шевельнуться. Неумершая — это тебе не кто-нибудь. Дышать слишком громко будешь — услышит. Хотя, кажется, сейчас она ничего не слышит. Не до того ей…
