Ремонт и свобода перемещения
Для меня было очень важно как для курящего человека, что теперь во время моих смен я мог спокойно посещать курилку. По инструкции самостоятельно отлучаться с боевого поста, без доклада на ЦКП, во время несения дежурства по готовности № 2 было запрещено. Не будешь же докладывать на центральный пост, чтобы тебя отпустили в курилку. Вот и приходилось четыре часа страдать без курева, ожидая, когда закончится твоя вахта. Теперь же, когда хотелось закурить, я шел в четвертый отсек без всяких опасений, что ЦКП озаботится моим отсутствием на боевом посту. Право нарушать инструкцию я получил от командира, и никому не придет в голову делать мне замечания, что во время несения боевого дежурства по готовности № 2 я нахожусь не на боевом посту, а в курительном помещении четвертого отсека. С технической документацией я разобрался очень быстро. Работа и назначение отдельных печатных плат мне стали совершенно понятны, а форму входных и выходных сигналов, а также питающие напряжения я тщательно фиксировал в рабочую тетрадь. Стало ясно, что прежде всего надо было восстановить блоки низковольтного питания, которые преобразовывали корабельное напряжения 220 вольт, 400 герц в набор стабильных низковольтных постоянных напряжений, необходимых для работы диодно-транзисторных полупроводниковых элементов печатных схем хранителя эталонного времени.
Инженерные знания и простой паяльник
Надо сказать, что в отличие от головы, которая получила во время обучение навыки самостоятельной работы с технической документацией любой степени сложности, мои руки были не обучены в совершенстве владеть пальником. Конкретная работа по выпаиванию из микросхемы какого-нибудь полупроводникового элемента и установка на это место исправного элемента давалась мне с великим трудом и требовала большой сосредоточенности, что вызывало после исполнения этой неприятной работы неистребимое желание покурить. Вот я и бегал в курилку, чтобы снять напряжение после выполнения работ, связанных с применением паяльника. Мой товарищ и одноклассник по училищу Толик Забрамный с первого курса собирал самодельные радиоприемники и в совершенстве владел паяльником. У него вызывало великое удивление и восхищение, когда собранный его руками прибор вдруг оживал и начинал ловить многочисленные радиостанции всех стран и городов мира. Страстью понять, например, причину вращения электродвигателя я переболел в школьные годы. Когда понял, что такое электродвижущая сила, мое любопытство угасло. Я прекрасно понимал работу любого радиоприемника, и потому у меня не было страсти к радиоконструированию. Может, нелюбовь к работе с паяльником и произошла оттого, что у меня не хватало терпения и усидчивости в выполнении какой-либо тонкой ручной работы. Толик Забрамный после окончания училища тоже был распределен на подводные лодки 3-й флотилии, только служил он не в 19-й, как я, а в 31-й дивизии. Позже я был у него на квартире. Его привязанность к сборке радиоприемников была так прочна, что он устроил радиомастерскую в собственной ванной комнате. Служебного времени ему не хватало, и он работал с паяльником по ночам в ванной комнате. Во имя своей страсти Толик в совершенстве овладел тестером и осциллографом для поиска неисправностей и настройки своих самодельных схем. Я уверен, что он бы блестяще справился и с восстановлением системы хранения эталонного времени, окажись он на моем месте. Мне явно не хватало опыта работы с паяльником. Мои перепайки были, мягко говоря, некрасивы и сразу же выделялись среди заводской пайки явным непрофессионализмом. Я не скажу, что нас не пытались обучить мастерству работы с паяльником во время обучения в военном училище. После завершения четвертого курса мы на целый месяц ездили для прохождения практики на радиозавод в Ульяновске. Там эти платы в чистых цехах паяли сотни красивых девушек, одетые в однотипные белые косынки, чтобы волосы не мешали работе. Получалось у них очень красиво и быстро. Нам тоже выделяли рабочие столы и заставляли самостоятельно изготавливать платы для вычислительного комплекса атомных подводных лодок. Но вместо конкретной работы, требующей усидчивости и внимания, я, как и другие мои однокурсники, ошеломленно смотрел по сторонам и разглядывал сотни девушек, сосредоточенно работающих за своими рабочими столами. Я женился еще на первом курсе, в 1965 году, в возрасте 22 лет, но все равно оставался очень неравнодушен к женскому полу, к тому же жена училась в пединституте города Мичуринска, а я пребывал в Петродворце, в училище, и соединялись мы только во время отпуска. Один из нас, Николай Ларионов, даже женился во время этой практики. Короче говоря, практической работе с паяльником за время практики я не обучился, что мешало мне не только на службе при устранении неисправностей боевой техники, но и в быту, при устранении неисправностей бытовой техники, где надо применить паяльник. Видимо, и другие мои сокурсники поступали, как и я: мы показывали начальнику практики не свои загубленные неумелыми руками платы, а платы, которые паяли девушки, и он верил нам и ставил отличные оценки. Я думаю, что если бы в училище проводились практические работы, где будущие инженер-лейтенанты отработали хотя бы 50–60 учебных часов паяльником под руководством умелого наставника, да еще и при этом использовали осциллограф для поиска неисправных элементов, то такое обучение дало бы огромную пользу будущим офицерам флота для самостоятельного поиска и устранения неисправностей. Практическая работа с паяльником оказалась для меня самым трудным делом, но, преодолевая неприязнь к этой неприятной работе, за два-три дня я восстановил работоспособность блоков питания. С помощью блоков питания я соорудил самодельные стенды и стал поочередно проверять работоспособность отдельных печатных плат и блоков, подавая на них нужные питающие напряжения и входные сигналы. Дело успешно продвигалось, уже около 30 процентов электронных блоков были восстановлены и проверены на прохождение сигналов, и я обрел полную уверенность, что и весь комплекс хранения эталонного времени скоро будет полностью восстановлен. Необходимо было подумать и о себе, вернее — подумать о том, как получить материальное вознаграждение за труд по восстановлению комплекса «Платан-У» и ввод его в работоспособное состояние. Молочный бидон с чистым медицинским спиртом был великим соблазном как для меня, так и для моего штатного начальника, командира ЭВГ-1 из экипажа Задорина. Я был воспитан не в вакууме, а в реальной советской действительности. Для той действительности было несправедливо иметь доступ для неограниченного расходования спирта и не воспользоваться этим в личных целях. К тому же на лодке имелся автономный резерв спирта весом более тонны. По приходе на базу этот спирт никто и никогда не возвратит на техсклад, а он тайно «раздарится» командованию дивизии и флотилии или будет использован командованием корабля для личных целей. Я посоветовался с командиром ЭВГ-1, и он с радостью принял мое предложение изготовить емкости объемом литров по 7–8 и поровну разлить неиспользованный спирт в эти емкости для личных целей.
