В первую встречу между Шихманом и моей матерью ничего не было — мать рассказывала, что на огонек заглянули ее школьные друзья, в кармане шихмановского пальто оказалась та самая бутылка, которую кассирша в «Филипповской» предлагала поставить на стойку, много смеялись, танцевали, уходя, Шихман попросил телефон, записал его на листке, который вскоре съел…
…Потехин заказал нам машину. Мы позавтракали. Потехин достал из рюкзака сверток, извлек из него черный костюм, черную рубашку, черный галстук, черные туфли. Я вышел из туалета, увидел его перед зеркалом. Костюм сидел как влитой. Гладить было не нужно.
— Машина ждет, — сказал Потехин в зеркало.
— Спускайся, я сейчас…
Потехин стоял возле чисто вымытой «девятки» с тонированными стеклами, курил, когда подносил сигарету ко рту, появлялся идеальный манжет с золотой запонкой. Золото на черном. Я сел сзади. Внутри машины пахло благовониями. Потехин отщелкнул сигарету точно в урну.
— Они спросили — «Мерседес»? «Опель»? Нет, ответил я, только наше, только родное, нам «Опель» не нужен, — сказал Потехин, усевшись на переднее сиденье.
— Здравствуйте! — сказал водитель, смуглый юноша с детским лицом.
— Привет, — ответил я.
— Можно ехать, — сказал Потехин юноше, юноша тронул с места.
— Что у тебя в пакете? — спросил Потехин.
— Так, не важно, — я тронул юношу за плечо, он вздрогнул.
— Нам надо на берег Москвы-реки. Выедете на проспект, второй поворот налево, дальше я покажу.
— Сказали — в центр. Больница Управления делами. У меня записано, — юноша с опаской посмотрел на Потехина.
— Это ненадолго. У вас есть лопата?
— Есть, — юноша поежился. — В багажнике.
По-русски он говорил хорошо, но с сильным акцентом.
— Мне она будет нужна, — сказал я и откинулся на спинку сиденья.
— Что у тебя в пакете? — повторил вопрос Потехин.
В пакете у меня лежал сдохший ночью Акелла, Акелла шестнадцатый, понятное дело — вместо него во главе крысиных волков вставал семнадцатый, король-волк умер — да здравствует король, но Акеллина смерть накануне похорон Михаила Шихмана меня расстроила. Очень расстроила. Акеллу надо было похоронить первым.
Мы заехали на стоянку над рекой, спустились вниз, Потехин поскользнулся на сырой траве, успел схватиться за ветки разлапистого куста, спас костюм, но испачкал и оцарапал руку. На моей маленькой полянке, возле старой березы, было кострище, лежали пустые бутылки, смятая пачка сигарет, огромный использованный синий презерватив.
— Тут у вас просто слоны сношаются, — сказал Потехин, указывая на презерватив, водитель, которому Потехин сказал идти с нами, воткнул в землю лопату с коротким черенком.
