Свет отключили из-за аварии – должны дать завтра, сообщил Хосе. Но без света оказалось даже лучше. Во всем был разлит такой древний и безопасный вавилонский уют, ночь была такой черной и теплой, что я последовала за ним без всякого страха.
Мы пришли в старый колониальный дом, освещенный множеством плошек – здесь долго готовились к войне, и перебои с электричеством никого не удивляли.
Большая квартира на втором этаже была сильно переосмыслена за годы уплотнения и походила теперь на пещеру, кое-как обшитую досками. Вместо стен в некоторых местах висели разноцветные простыни, делившие пространство на индивидуальные отсеки. Кое-где под высоким потолком сохло белье. А у входа сидел седой негритянский дедушка – как мне показалось, в сделанном из покрышки гнезде.
На любой глянцевой фотографии это место выглядело бы нищим и убогим – но я ухитрилась увидеть его глазами здешних обитателей. Для них оно было удобным и уютным – жившие здесь люди любили друг друга и свой дом, и во всем присутствовала какая-то нищая светлая благодать. В этом закопченном укладе было что-то древнее и настоящее – так люди жили пять тысяч лет назад, и три тысячи, и тысячу…
У Хосе была большая собственная комната – не без умысла оклеенная плакатами с похожим на него Элвисом. Еще у него имелась могучая музыкальная система – наверно, когда он включал ее даже на треть мощности, проблемы появлялись у всего дома.
– Скоро получу свою квартиру, – сказал он извиняющимся тоном. – А пока вот тут…
Квартирный вопрос на Кубе тоже был.
Хосе налил мне еще рома. Я выпила. Он обнял меня и начал целовать. Сначала мне это нравилось, а потом я заметила, что его бакенбарды напоминают усы Антоши. Вот точно такое же ощущение в пальцах. Почему-то это меня добило, и сразу стало противно целовать его рот. Я еще минуту держалась, думая, что все-таки смогу, но когда он полез мне под платье, не выдержала.
– Хватит, – сказала я.
Он попытался поцеловать меня еще раз.
– Правда хватит, – повторила я. – Ты просил предупредить, когда я решу тебя укусить. Это может произойти в любую секунду.
Он понял, что я не шучу, и отпустил меня. Молодец.
– Я не могу так сразу, – сказала я. – Мне нужно время. Я думала, мы просто посмотрим твою коллекцию картин, покатаемся на лошадях в парке и попьем чай с родителями… И вообще я больше люблю девушек.
Не знаю, почему я это приплела – но на него подействовало.
– Понятно, – вздохнул он. – Извини. Я позвоню, машина отвезет тебя в гостиницу.
