На дощатых нарах, шмыгая носом, сидел мулат Иван. Плесень держал за плечи насмерть перепуганного Чекушку. У стены, вытирая рукавом кровь, стоял пятнадцатилетний подросток - Горелый. Питон, преграждая путь к отступлению, стоя у разбитой двери, покачивал носком кроссовки трехпудовый валун. Прижавшись спиной к бревну, стоял Седой, старший в компании подростков-обитателей (ему было уже шестнадцать). Он исподлобья смотрел на Темного.
Темный уселся на стул под подвешенной к потолку позеленевшей рындой. Покачивая стул на шатких ножках, он стал выразительно разглядывать Седого и компанию, пока Иван не выдержал и не всхлипнул протяжно. Темный резко повернулся к нему.
- Где наши часики, шоколадка?
- Какие часики? - неважнецки изобразив удивление, переспросил мулат.
- Питон, объясни, - тяжело вздохнул Темный. Питон приподнял Ивана за шкирку и, на каждом слове встряхивая, "объяснил".
- Часы. "Буре". (он произнес через "е" ). Серебряные. Луковка. Шнурок. Понятно?
- Не знаю я... Какой такой буре? Я сроду не видел.
Питон на секунду задумался и, казалось, совсем несильно шмякнул Ивана об землю. Иван затих, поджав ноги к голове.
- Может, этот видел? - Темный перевел взгляд на Чекушку. Питон медленно пошел к перепуганному пацану.
- Постой, - заговорил чуть хриплым голосом Седой. - Я видел.
- Это уже лучше. - Темной повернулся к Седому.
- Я видел... У старушки... Она от вас шла. Мы подумали, вам не нужно... ну, и купили.
- Вы неправильно подумали... - Темный протянул ладонь. - Ну?
- Так мы их сдали, - вмешался Горелый. - На Сытном "азеру" толкнули...
- Какому "азеру"?"
- Так кто его знает, они все на одно лицо...
- Надо фитиль убрать - стекло треснет... - Седой показал глазами на фитиль, незаметно пододвигая ногой бутыль с керосином.
- Это у тебя сейчас рожа треснет! - взвизгнул из темноты Плесенью
- Заткнись, - спокойно оборвал его Темный и перевел взгляд на Седого. Деньги...
Чекушка, которого Плесень по-прежнему держал за плечи, не отводил взгляда от рынды, висевшей прямо над Темным. Старик перехватил его взгляд и увидел краешек серебряной луковицы часов, подвешенных к язычку.
- Чекушка, достань, - спокойно сказал Седой и, казалось, что- то еще досказал глазами.
Чекушка прошел к большому школьному глобусу на нарах в углу. Щелкнул какой задвижкой на Северном полюсе. Открыл верхнюю половину и при всеобщем молчании достал оттуда две толстые пачки, стянутые шпагагиком. Еще раз взглянув на Седого, он неожиданно упал на пол и шмыгнул под нары у стены. На мгновение все оцепенели. Плесень, пискнув, бросился за ним.
