— Что же это было тогда?
— Не знаю.
— Так, а эта ваша Магда…
— Она — странная женщина. И мои родственники, если это мои родственники, тоже странные. У меня нет уверенности, что они как-то со мною связаны. Послушайте! — качнулся на стуле Бурдюков. — У меня какая-то прорва народу в квартире, они живут в ней, спят в ней. Обитают. А я их не знаю! Совершенно!
— А раньше? — спросил доктор.
— Раньше их не было! Или я их не видел. Ведь если я вижу одно, я вполне мог не видеть что-то другое.
Там! — вдавил клавишу палец. Точка.
— И что вы, вы сам, про все это думаете? — спросил Максим Андреевич, рассматривая что-то на мониторе.
Бурдюков сглотнул.
— Не знаю. Возможно, что у меня что-то с мозгом. Галлюцинации, выборочное зрение. Но если пластинка мне не чудится, — он вытаращил на доктора глаза, — то я, получается, уже не человек. Робот?
Максим Андреевич рассмеялся.
— Ну, батенька, вы так договоритесь до того, что все вокруг роботы. Я, по-вашему, робот?
Бурдюков вздохнул.
— Нет, вы — нет. Вы — обслуживающий персонал. Но люди вокруг… Я же спрашивал всех, чем мы здесь занимаемся. Никто мне не ответил! Ни один человек! Все лишь усмехались или делали вид, что это и так ясно.
Максим Андреевич посерьезнел.
— Ну, где-то вы, конечно, правы. А хотите посмотреть, чем заняты сейчас ваши коллеги? — предложил он. — Раз у вас нет об этом никакого понятия.
— Хочу, — сказал Бурдюков.
— Тогда вам придется расстаться с вашими тряпками, — сказал доктор. — И вымыться. Вы, извините, совершенно жутко пахнете.
— Я мылся сегодня, — краснея, сказал Бурдюков.
Максим Андреевич развернулся к нему.
— Вы уверены?
— Кажется, да. Я определенно…
Бурдюков замолчал, разглядывая свои руки. Они были какие-то серо-черные, грязные. К правому запястью прилипла полиэтиленовая ленточка. Чтобы добраться до кожи, ему пришлось растереть, размазать пальцами с обломанными ногтями верхний слой.
С ногами было еще хуже.
— Но как же? — пробормотал он. — Была же вода.
Максим Андреевич встал.
— Пойдемте.
Он сдвинул занавеску. Слева от кресла, от мониторов и пульта обнаружилась дверь, которую доктор отомкнул тем же магнитным ключом. За дверью Бурдюков увидел крохотное белое помещение с унитазом и душевой кабинкой.
— Одежду вашу сложите сюда.
Максим Андреевич подал ему пластиковый лоток.
— А потом? — спросил Бурдюков.
— Мойтесь, — сказал доктор. — Мыло на полке, мочалка висит на крючке, и осторожнее с горячей водой.
— Почему?
Бурдюков остановился, до половины стянув через голову то, что поименовал курткой отец.
