– Я слышала, они под каким-то волшебным куполом десять лет просидели, – сказала вдруг девочка, стоявшая в очереди перед Гвен. – Даже Ястребов не видели! Вот повезло, а?
Гвен настороженно промолчала, она видела, что девочка косится на ее узел, потому что вещей тут ни у кого больше не было. Ну, хоть Ульвин заснул – из узла не доносилось ни звука.
Яркое солнце, к которому Гвен пока так до конца и не привыкла, постепенно сжалось и покраснело, затем и вовсе укатилось за озеро – Гвен вспомнила, что это называется «закат». Костры на берегу проступили ярче, воздух стал холоднее, стоять уже очень надоело. Некоторые ложились спать прямо в очереди, и соседи тут же оттаскивали их на берег: тут, как в игре, каждый сам за себя. Гвен уже мутило от усталости, но она сказала себе, что не уснет ни за что – до крепыша и заветных дверей оставалось-то всего человек двадцать!
И тут крепыш, глаза у которого тоже слипались, вдруг прокашлялся и рявкнул:
– На сегодня все! Отдыхайте, завтра на рассвете продолжим!
Очередь тихо, возмущенно зарокотала, но громко свои чувства никто выражать не решился: в Селении слово Мастера Игры, Смотрителей и других ответственных лиц было законом, так что, грустно поворчав минут пять, очередь распалась, и все потянулись к кострам.
Гвен к кострам не пошла. Она очень, очень разозлилась, даже сама от себя не ожидала. Так долго тащилась сюда, а теперь ждать до завтра?! А если завтра придется снова занимать очередь в самом конце? А вдруг за ночь все забудут, кто за кем стоял? Незнакомое чувство протеста бурлило в ней так, что она решительно направилась к красивому зданию и постучала в запертую дверь.
Никто не ответил, крепыш уже куда-то делся, и Гвен хмуро пошла вдоль здания. Мало ли, вдруг где-то найдется гостеприимно распахнутая дверка? Таких не обнаружилось: дверь была только одна, а окна на первом уровне маленькие, словно нарочно сделанные так, чтобы в них никто не пролез. Окна на втором и третьем уровне были большие, но закрытые и очень далеко от земли. За ставнями, между идеально подогнанных друг к другу расписных досок, теплились огоньки, и даже отсюда, снизу, казалось: тем, кто внутри, очень уютно, тепло и весело.
Гвен устало плюхнулась на вытоптанную траву и обняла узел обеими руками. Она же особенная, не такая, как все, кто уныло сидит на берегу, она – волшебница. Ей надо проникнуть в это дурацкое здание и объяснить это всем, кто там греется! Вот бы… Гвен подскочила и торопливо развязала узел. Отыскать Ульвина в полутьме оказалось непросто ни на ощупь, ни глазами – он глубоко погрузился в мягкие тряпки, завернувшись в них, как в кокон.
