Когда он, еле перебирая руками и ногами, выбрался наконец из воды и, обессиленный, растянулся на жухлой траве, день уже клонился к вечеру. Чистый пруд играл золотистыми искорками, отражая небо и нависающие над водой ветви деревьев, по его гладкой поверхности, кружась, скользило полдюжины уцелевших белых кувшинок — но вся эта красота победителя уже не трогала. Лежа на спине с закрытыми глазами, Нейл прислушивался к тенистой тишине сада и думал о том, какого свалял дурака. Что стоило дождаться садовника? Или попросту окатить себя с ног до головы из пары-тройки кувшинов? Так ведь нет. Нейлар эль Хаарт трудностей не боится!
Вспомнив о том, что еще вчера обещал брату поиграть с ним перед ужином, молодой человек тоскливо застонал. Он не чувствовал даже пальцев на ногах, а игры у Мелвина, как у всех здоровых малышей, сплошь подвижные. Не кубики складывать. И что теперь? Ведь пообещал же! Мальчишке с одной матерью скучно, с ней не побегаешь, не порезвишься, как хочется — его ведь тоже понять можно. Он так ждал, когда старший брат приедет на каникулы… А этот брат лежит колодой и не то что бегать — моргать не может!
— Ни ума, ни памяти, — сипло пробормотал Нейл, все-таки открывая глаза. Покосился на амулет на груди, весь залепленный вонючей тиной, и добавил кисло:- Зато новое ремесло, считай, освоил. Выставят из Бар-Шаббы — пруды чистить пойду.
Дотянувшись до валяющейся неподалеку одежды, он, не поднимаясь, кое-как натянул штаны. И собрав волю в кулак, поднялся на ноги. Ботинки с рубахой надевать не стал — замотал всё в узел, сунул его подмышку и поплелся через сад к дому. Вспомнив на полпути, что грабли вместе с сачком остались валяться у пруда, рядом с кучей мусора, развернулся было, но понял, что геройских подвигов на сегодня хватит. «Потом всё уберу, — решил Нейл, поудобнее перехватывая свой узелок. — Не сбежит». Он закинул узелок с ботинками за спину, свернул с дорожки, и, продравшись сквозь сухо шуршащий кустарник, вывалился на подъездную аллею.
Мысль о том, что в таком виде следовало бы вернуться домой через заднюю дверь, а не ломиться напрямую к крыльцу, лишь бы покороче, пришла в голову слишком поздно. Когда совсем рядом раздалось тихое «Ох!», и Нейлар эль Хаарт, вздрогнув от неожиданности, вскинул голову.
Прямо перед ним стояла невысокая молодая женщина. Должно быть, ненамного старше него самого, тоненькая, затянутая в строгое коричневое платье с высоким воротом, прижимающая к груди потертый ридикюльчик. Женщина была хорошенькая, рыжеволосая и порядком испуганная. Чему, в сущности, странно было бы сейчас удивляться.
