Пожилого человека звали Кастор, и он был главным аксоном Храма Единства.
– Приветствую вас, сыны и дочери Деи! Морфы и юниты, мужчины и женщины, старики и дети! – Голос аксона был надтреснутым, но все еще нес в себе силу и власть. – Вы собрались здесь, чтобы увидеть, как вознесется тот, кто нарушил заветы Деи, как искупит он свои грехи…
Бла-бла-бла… Искупит грехи. Почему бы прямо не назвать это казнью? Маат пытался смотреть на аксона, как этого требовали правила, но солнечный свет нещадно слепил его.
– На, возьми, морф, – сказал кто-то по соседству.
Повернувшись, Маат едва не упал в обморок: тот самый юнит с пронзительными глазами сидел рядом!
– Спасибо, – ответил Хост, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно.
Он взял очки-консервы и натянул на глаза. Они были чуть велики и сразу же сползли вниз, зато аксон Кастор предстал перед Маатом словно на ладони.
– Встроенные оптические линзы? – спросил он.
– Верно, морф, – хмыкнул юнит. – Разбираешься.
Маат с трудом скрыл улыбку гордости. Еще бы он не разбирался! Он же с самой колыбели мечтал владеть технологиями юнитов!
– Кстати, меня зовут Маат Хост, – представился Маат и тут же почувствовал себя полным идиотом: ясное дело, юниты прибыли на тетрасомату не для того, чтобы знакомиться с местным населением.
Сосед кивнул, но представляться в ответ не спешил, что еще больше расстроило Маата.
– Твое имя означает «хозяин своей жизни», – не спрашивал, а утверждал юнит. Он говорил тихо, словно себе под нос, но Маат отчетливо слышал каждое слово.
– Наверное. Я не задумывался, – как бы равнодушно ответил тот.
А затем ни с того ни с сего вдруг выпалил:
– Я буду жить Вовне, когда мне исполнится шестнадцать.
Маат покосился на юнита, но тот не отрываясь смотрел на аксона Кастора, произносящего речь. Хотя, возможно, он мог видеть болтливого соседа благодаря своему усиленному периферическому зрению.
– Многие из наших с удовольствием поменялись бы с тобой местами, – заметил незнакомец. – Внутри Кольца гораздо безопаснее, к тому же потоп и засуха…
– Я знаю, знаю. – Маат был так взволнован, что посмел перебить юнита. – Я не боюсь лишений. Я… – Здесь он на секунду запнулся… – Я хочу на орбиту.
В этот момент чужак напрягся. Он привстал со скамьи, словно хотел рассмотреть, что происходит на балконе. Маат тоже взглянул наверх и обомлел: охрана наконец привела преступника.
Он не был похож ни на морфа, ни на юнита. По правде сказать, приговоренный был одет так странно и выглядел настолько потусторонне, что становилось ясно: бедолага попал на эту планету случайно. И уж точно не был преступником, нарушившим заветы.
