.
Г-жа де Тоскан затаилась у себя в Гизардии[98] на Монмартре. Своему окружению она заявила, что первые визиты отбили у нее всякую охоту выезжать, и первой сообщила это г-же де Рарэй[99]. Все полагают эту аскезу чрезмерной. Она в чем-то напоминает Диану Арльскую[100], сомневаюсь, однако, чтобы нынешний образ жизни дал ей повод улыбнуться.
Недавно у меня был кардинал де Буйон. Он весьма тронут Вашим письмом и не сомневается в его искренности. Глаза его по-прежнему полны слез. Я рассказала ему о Ваших переживаниях. Он упросил меня дать ему почитать письма, где Вы об этом пишете; я не стану противиться, большей чести и представить себе невозможно. Я покажу ему заодно и письмо от шевалье, которое невозможно читать без слез.
У меня сегодня было много гостей. Процедуры[101] пошли мне на пользу, подруги мои ни на шаг от меня не отходили. Предметом беседы послужил Ваш портрет; прямо на глазах он превращается в шедевр. Это, видимо, оттого, что Миньяр[102] больше не берет заказов.
Прощайте же, моя милая, свет души моей. Распусти я язык, и чего бы я только не наговорила Вам про свое нежное к Вам отношение? Поверьте слову, милая, кроме меня ни одна душа не исполнится к Вам большей любви и уважения, ибо моя привязанность не знает меры; тому можно найти уйму всяких причин. У меня вовсе не было намерения распространяться на эту тему, просто порой не получается остановиться. На самом деле, я хотела передать сердечный поцелуй г-ну де Гриньяну. Ему все еще не до охоты? После моего отъезда ничего у вас не переменилось? Как там наши внучата? Полин[103] все хорошеет? Карапуз наш шишек себе еще не набил? А моя как? Меня-то еще помнит?[104] Боже мой! Милая моя, с какой же радостью я бы всех вас расцеловала!
Заранее прошу прощения за ошибки, которые во множестве могут встретиться в письме. Где найти сил все перечитывать?
Госпоже де Гриньян
Ливри, среда 21 августа <1675>
На самом деле, милая, как было бы хорошо, окажись Вы тут рядом со мной; сегодня утром я приехала сюда в одиночестве, измотанная вконец; Париж высосал все мои силы, и оставаться там далее я не могла ни минуты. Нашего аббата задержали дела; меня же до субботы ничего не держит, и вот я здесь. Завтра тихо и спокойно в третий раз сделаю все свои процедуры. Похожу пешком; надеюсь, это пойдет мне на пользу. К тому же будет возможность если не постоянно, то сколь угодно долго быть мыслями с Вами; всякий уголок, всякая полянка — все будет мне напоминать, как год назад мы бродили здесь вдвоем. Но какой контраст! Думы о Вас переполняют меня нежностью, но Ваше отсутствие словно бы обрамляет их горечью и заставляет сердце болезненно сжиматься; впрочем, для черных мыслей у меня будет еще целый вечер. А сейчас так приятно придаваться беседе с Вами, сидя в знакомом Вам крошечном кабинетике; ничто меня не отвлекает.
