«Я в Берлине. Сидоров» | страница 5



умерший мужчина
…например, из тумана и разных звуков,
шагов на лестнице
появляется распорядитель завещания,
с отсутствующим видом.
это и есть начало всего.
вчера уже далеко…
мы на стульях в темном баре,
не знаем, куда девать искаженные лица.
словно почтовый конверт, вывернутый наизнанку.
«это правда? нет ни образа, ни формы?» —
если представить себе смерть, то, пожалуй, все было
именно так.
знаешь, М., в лезвии бритвы до сих пор видно
вчерашнее голубое равнодушное небо.
но не вспомнить, когда и в каком месте
я потерял тебя из виду.
КОРОТКОЕ ЗОЛОТОЕ ВРЕМЯ —
тебе дали его под залог,
который теперь ты вернул богам, в их божественную
                                                                   казну.
«да, это наш старый чек», — бубнит распорядитель.
всегда была осень,
и вчера, и сейчас.
«опадают тоскливые листья», —
этот голос идет к человеку, по улице,
идет путем черного корабля.
в день похорон нет слов,
и некого встретить.
горечи и гневу, недовольству
нет нигде места.
подняв глаза к небу,
засунув ноги в тяжелые ботинки,
ты тихо лег на бок:
«прощай.
нельзя больше верить
ни в солнце, ни в море».
скажи,
твоя грудь болит до сих пор?
ответь мне,
               ответь
                            мне,
М., уснувший в земле.
1942–1947

Впервые стихотворение «Умерший мужчина» было опубликовано в журнале «Дзунсуй-си» («Чистая поэзия»), в февральском номере 1947 года. Однако широкой публике оно стало известно благодаря антологии «Сборник стихов „Арэти“ 1951 года», куда были включены наряду с другими произведениями — «Америка», «Утренняя песня отеля „Кэйсэн“», «Человек на мосту».

Приведем комментарий Ооки М. и Таникавы С.: «Произведение „Умерший мужчина“ — не только характерный пример творчества Аюкавы начала послевоенного периода, но и памятник всей послевоенной японской поэзии. <…> Война унесла жизни огромного количества людей, в том числе жизнь близкого друга Аюкавы Нобуо, поэта Морикавы Ёсинобу (1918–1942), чье творчество оказало влияние на Аюкаву. Морикава умер от болезни на фронте в Бирме в августе 1942 года, за два месяца до поступления Аюкавы на военную службу. В стихотворении есть обращение „М.“, Морикава, но автор оставляет лишь инициал. И это делает обращение Аюкавы универсальным, адресуя его всем погибшим в то время.

Упоминаемые в первой строфе „туман“ и „лестница“ — слова, часто встречающиеся в творчестве Морикавы Ёсинобу. Слова эти, сопровождая возникающий из пустоты образ распорядителя завещания, указывают и на личность умершего. <…> Далее в стихотворении говорится о КОРОТКОМ „ЗОЛОТОМ“ ВРЕМЕНИ, когда умерший „М.“ был еще жив. <…> В последней строфе („горечи и гневу, недовольству / нет нигде места… / засунув ноги в тяжелые ботинки, / ты тихо лег на бок“) возникает картина позорной смерти М.». Смерть в данном случае названа «позорной» потому, что Морикава умер от болезни, а не на поле боя.