«Я в Берлине. Сидоров» | страница 22
— Завтра переберемся вниз. Там всегда тепло от кухонной печи. Ну а делать что будем? С чего начнем?
— С метлы, — решительно ответила Хелена. — Перво-наперво я все вымету, вымету, вымету! Вымету и выскоблю. Песком, мылом, сидолом, особенно Эрнину комнату.
— Что ж… Только дочиста все равно не получится. — Стефан вдруг рассмеялся и добавил: — Хочешь хороший совет? Подожги дом.
Хелена подняла глаза, посмотрела на мужа.
— Думаешь, я б так не сделала? Остались бы голые, чистые стены.
В комнате стало совсем темно. Стефан хотел зажечь свет, но задержался у окна, того, что выходило на поле Хаттвигов. Уже нельзя было отличить невозделанной земли от полосок озими, везде была просто земля, над которой черной стеной возвышался лес и неслись темные тучи, которые ветер гнал на восток, то есть в направлении, прямо противоположном тому, куда завтра поедет на поезде Пауль. Стефану всегда нравилось смотреть на поле, он с нетерпением ждал весны, чтобы наконец заняться делом — с самого начала, на пустом месте.
— А знаешь, — сказал он, подходя к Хелене, — хорошо, что не нужно поджигать землю.
Дариуш Томаш Лебёда
Могила немецких солдат, найденная в городе Бромберг
Стихотворение
Перевод с польского Владимира Штокмана
Янош Хаи
Дедовы скажи
Глава из книги «Выбраться к солнцу»
Перевод с венгерского и вступление Юрия Гусева
Янош Хаи — один из ведущих представителей того поколения венгерских писателей, которое определяет сегодня облик литературы этой страны. Говоря кратко, писатели эти переросли увлечение постмодернизмом с его культом парадокса и (часто самодельной) игры; их художественному ви́дению жизни свойственна острая, бескомпромиссная аналитическая направленность, но без той, подчас дидактической, тенденциозности, которая была присуща реализму ушедших в прошлое времен. Один из лучших романов Я. Хаи «Парень» вышел на русском языке в 2013 году (Центр книги Рудомино). Книга «Выбраться к солнцу» — во многом автобиографическая: она составлена из отдельных главок-рассказов, в которых отражены моменты становления личности — и самого автора, и, можно сказать, обычного, типичного венгра, со всем тем, что было тяжелого в прошлом и настоящем.