Соль и дым | страница 39
Встретившись взглядом с Арленом, Макензи достала из сумки тетрадь. Что-то в их общении все еще пугало. Он не знал, что она сделает или скажет, как отреагирует на его ответы и поступки. Пусть она и привязалась к нему, но еще не открылась.
«Джокер все помнит о том вечере».
Вот и все, что она пишет Арлену, а сердце его подпрыгивает до горла и ухает в пятки. Но она не дает ему написать ответ, пишет следующее:
«Только не помнит тебя. И думает, что ему все привиделось или приснилось».
Даже если так, Джокер может в любую минуту вспомнить все, если сейчас помнит хоть часть. Но стоит ли беспокоиться, если помнит он только Макензи?
«Что конкретно он помнит?»
«Только то, что я снимала с него одежду».
Отвечает она после секундной заминки. Значит, ее волнует Джокер. Арлен мог бы много чего ответить, но не стал. Сам не зная, по какой причине.
Остров наполнился голосами и шумом, подходили ученики и учителя. Было почти физически больно, что нарушилась святая тишина. Захотелось еще раз коснуться Макензи, ее блаженного спокойствия. Почему он не поверил сразу – ведь она сама как океан.
Джодок Коллинз
Он проспал большую часть дня. После болезни Джокер еще был слаб и отключился сразу после ухода Мак. Когда он проснулся, она снова была здесь. Сидела в ногах его кровати и рисовала в своей тетради ручкой.
– Привет, – сказал он ей, охрипшим ото сна голосом.
Улыбка Мак осветила его, словно солнце. Джокер подтянул ноги к себе, чтобы было больше места девушке, а она потянулась к нему и поцеловала в коленку.
– Давно сидишь?
Недавно. Зато показала три рисунка – покрытые синей пастой листы в клеточку. Как всегда полно воды и скал, так пугающе реалистично, что становится жутко. Потом она пишет, что принесет поесть и возвращается с тарелкой бабушкиного пирога и двумя чашками мятного чая.
ПОЧЕМУ ОН НЕ ПОВЕРИЛ СРАЗУ – ВЕДЬ ОНА САМА КАК ОКЕАН
Макензи подала ему еду. Холодная кожа девушки контрастировала с жаром чашки. Пирог был очень сладким, как и любил Джокер. Он вообще любил бабушку – больше было некого, точнее, не было родных. Одного от него не скрывала старушка – что кровно они не родные. У нее нет детей, есть только Джокер. Вот только он никогда не спрашивал, откуда он взялся; оба были слишком заняты, каждый год отправляя его на 10 месяцев учиться на материк.
– Знаешь, – говорит он Мак, – тебе повезло, что у тебя есть родители.
Она вопросительно взглянула на него, и Джокер смахнул крошку с ее губы.
– У меня же одна бабуля. Боюсь представить, что буду делать без нее. Она так измоталась, ухаживая за мной.
