Когда в комнату полился естественный утренний свет, серый от непрекращавшегося дождя, Джокер потрепал девушку за локон. Макензи подняла на него взгляд.
– Ну вот, теперь у тебя синяки под глазами… – сказал парень виновато и потер пятна от акрила на подбородке. – Зато в тон краске.
Оба засмеялись.
Джокер провел Макензи к двери. Остальной участок пути домой она пробежала. Удалось попасть внутрь, не создавая лишнего шума. К тому времени, когда родители только просыпались, Макензи уже умывалась. Глаза ее и вправду были красноватыми, под ними залегли тени. Но почти весь акрил с лица смылся.
Когда она, уставшая, спустилась к завтраку, родители ничего не заметили и не сказали. Только откусив гренку, Макензи, испугавшись стука в дверь, выпустила ее из руки.
– Макензи, ты чего? – улыбнулась мама, вставая из-за стола, чтобы открыть дверь.
Девушка улыбнулась, поражаясь собственной пугливости. Через минуту мама вернулась, загадочно улыбаясь. Даже папа оторвался от газеты, чтобы узнать последние сплетни.
– К тебе там мальчик О'Келли. Захотел подождать тебя на улице, – заговорщицки сказала мама Макензи, а потом бросила скромный взгляд на отца, заставляя дочь закатить глаза.
Но эта новость заставила Макензи скорее проглотить хлеб и выбежать из дома, не допив чай. Она не хотела, чтобы Арлен ждал ее на холоде.
Вот он стоит и улыбается ей. Как много улыбок для одного не выспавшегося утра. Макензи тоже улыбается, и парень делает ей шаг навстречу. И целует ее в щеку, опасно близко к губам.
Макензи леденеет, точнее, просто замирает.
– Пойдем в школу? – говорит Арлен, давая понять, что ничего необычного не произошло.
Девушка меряет его взглядом с ног до головы, останавливаясь на шапке, которую пришлось надеть сегодня из-за раны на макушке – последствие удара, нанесенного волной. Арлен не скоро пришел в себя – только под утро. Он весь промок, все болело. Ворот куртки и рубашки были красными, все лицо в крови из разбитой головы. Благо, что не получил сотрясение. Как мог, парень привел себя в пригожий вид, но шапку надеть пришлось – иначе всем было бы видно его рану.
Макензи кивнула, отвечая на его вопрос. Воспоминание о касании к ее коже еще холодило губы Арлена, растягивая их в улыбке. В молчании они пришли к школе, которая еще была закрыта. И стояли молча. Остров тоже молчал; может, жители и проснулись, только не спешили наполнить мир шумом, который и так преследует их. Ничто не шевелилось. Желтые огоньки из окон домов еле рассеивали туман.
