— Так будет выглядеть вечность, — сказала Искорка, и видение развеялось.
Мы опять сидели на краю вулкана.
— Что я должен сделать? — прошептал я.
Искорка улыбнулась и коснулась пальцами моей ладони. Даже в таком пекле её прикосновение обжигало.
— Найти жертву будет проще, — предупредила она. — Но ты уже сделал выбор. Запомни: сначала тебя позовет Вода. А потом — иди туда, откуда ползёт смерть. Там найдёшь частичку меня, которой мне так не хватает. Принеси её в святилище, и мы в расчете.
— Вода? Смерть? — Я вызвал расширенную память и торопливо записал туда все, сказанное Искоркой. — Ничего не понимаю…
— Ты поймёшь, когда придет время, — пообещала она. — А теперь — пора прощаться.
Я и сам чувствовал, что пора. Что-то тянуло меня назад. Я как будто слышал чей-то голос:
«Морт! Мортегар!»
Искорка быстро придвинулась ко мне и коснулась губами губ в невесомом поцелуе.
— Не забывай обо мне, Мортегар, — прошептала она. — Иди и принеси мне её. Свечу, которую так и не смогли погасить.
«Морт! Если ты сейчас же не проглотишь хотя бы одну ложку, я… Я не знаю, что сделаю».
Голос Натсэ переполняло отчаяние. Я не мог этого выносить. Она просила, и я пошел на её голос, как всегда, желая лишь, чтобы её желание осуществилось.
Отнесешь мои книги в библиотеку?
Конечно.
Съешь ложку бульона?
Как тебе будет угодно.
Открой глаза, живи!
Всегда пожалуйста.
Когда-нибудь я услышу: «Умри вместо меня».
Что я отвечу?..
Я спускался вниз по крутому склону. Я бежал. Падал, обдирая ладони и колени. Потом я прошел сквозь землю, двинулся дальше, на голос. В глазах темнело. Где-то высоко заливисто хохотала Искорка. Где-то внизу плакала Натсэ.
А потом я понял, что в глазах темно, потому что они закрыты. И поднял веки.
* * *
Теплый куриный бульон вылился в рот. Я попытался глотнуть, но его оказалось слишком много. Я поперхнулся и закашлялся, повернулся на бок, чтобы не захлебнуться.
— Морт? — Натсэ схватила меня за плечо. — Ты очнулся? Ты меня слышишь?
Я кивнул, все еще кашляя. Голова пульсировала болью, во рту будто скунс подох, болела каждая мышца в теле. Да, я определенно вернулся, здравствуй, прекрасный мир.
Прочистив горло, я обессиленно повалился на подушку. Несколько капель бульона все-таки просочились в желудок, и он накинулся на них, словно лев на раненую антилопу. Комната наполнилась злобным урчанием.
Комната, да. Моя подземная комната, любезно расширенная Мелаиримом и разделенная перегородкой на две части, предназначенная для меня и Натсэ…
