Придерживая меня одной рукой все так же висящей на его плече, возится с какой-то дверью.
Там у него что, — тоже питомцы? Кто на этот раз? Динозавры? Гориллы? А что? Может, он с ними спарринги устраивает, когда скучно становится?
С трудом подавляю нервный смешок, — но мы оказываемся в пустом помещении.
— Теперь здесь жить будешь, — спускает меня на пол. — Дом, как оказалось, не для тебя. И, кстати, раз уж ты так любишь погулять, — ничего не имею против. Даже дверь запирать не буду. В бассейн к нашим друзьям — тоже. Вдруг тебе скучно станет, а? Или им… Они, кстати, и без воды прекрасно себя чувствуют.
И, хоть только что ноги меня почти и не держали, теперь я с ужасом отшатнулась к дальней стене.
— Не переживай. Тебе ключ от твоей двери оставлю.
А вот теперь он даже усмехается! Одним краем губ. Жутко так. Ну да, — кто бы мог подумать, что у него вызывает улыбку что-то, чему способны улыбаться нормальные люди! Да как же!
А он, все так же усмехаясь, подходит ближе, не оставляя мне пространства даже для вдоха.
— Просто будь нежной и покорной, — шепчет, снова переходя на хрип и зарывается обеими руками мне в волосы, массируя голову. — Ты мне нравишься, но даже мое терпение не безгранично…Будешь вести себя нормально — и все по-другому будет.
Наклонился, как будто запах моих волос в себя втягивает, — а что там втягивать, когда я вся, насквозь просто пропахлась им? Так, что себя саму не чувствую!
И разворачивается, громко захлопывая за собой дверь.
А я…
Я остаюсь в темноте. Полной, — как снаружи, так и внутри. Темнота, — черная, как воронка, что засосала меня, — и уже, кажется, никогда, никак не мне выбраться обратно, — наружу, в жизнь, туда, где свежий воздух!
Над самым потолком маленькое отверстие, перечеркнутое прутьями решеток.
На полу — матрас и одеяла.
В углу — торчит ручка душа, а над ней — слив. Такой же рядом, — видимо, подобие туалета. Даже полотенца по матрасу сброшены. И книга какая-то — потрепанная да потертая…
Это что же? Гостевая комната для особенных гостей? Таких, как я, он, что ли, здесь держит?
Зачем-то же здесь все кто-то оставил, — и чистота такая, что ни пылинки, — даже специально пальцем по полу провожу.
Боже! Кажется, все еще гораздо хуже, чем я думала с самого начала!
И что мне теперь остается? Радоваться, что в любой момент могу сбежать к крокодилам, не дав ему полной власти делать со мной все, что ему угодно?
Зря я думала, что выхода нет, — вот он, пожалуйста! Миг — и готово!
