Рванул на мне эту полупрозрачную ткань, — и она паутиной обвисла на его руках, обнажая меня полностью.
Швырнул обрывки бывшего платья по обе стороны кровати, рассматривая меня снизу вверх, дернул ноги еще сильнее в разные стороны.
Меня жгло. Будто его взгляд оставлял ожоги везде, где прикасался.
Уставился прямо мне между ног, — и я только вдрагиваю всем телом, так и лежа перед ним, все распахнутая, вся напоказ.
Дернул мои ноги снова, еще сильнее в стороны, — застонала от боли, но вовремя прикусила губу. Молчать. Лучше молчать и не издавать ни звука. Просто ждать, когда этот кошмар закончится.
Его глаза поползли вверх, прожгли живот там, где пупок, поднялись к соскам… Издав какой-то странный звук — то ли хрип, то ли тихое рычание, он снова вернулся к моему лицу, наваливаясь на меня огромным тяжелым телом.
Глаза засветились как-то иначе, — кажется, он остался доволен тем, что рассматривал.
Потащил мою руку своей вниз, заставив обхватить его член, — такой огромный, что и в руку не помещается, и стал водить по нему, положив свою руку поверх моей, заставляя сжимать все крепче.
Второй рукой крутанул, сжав с силой, мой сосок, — все тело изогнулось от острой пронзительной боли.
Снова поднял на меня взгляд, — тяжелый, такой, от которого еще сильнее, чем от боли захотелось дернуться, — но я напряглась, — так, что, кажется, каждая клеточка тела выгнулась дугой, — и заставила себя замереть, сжав простыни руками еще сильнее.
Похоть и… какая-то ярость сверкнула в этих обжигающих ледяных глазах, — лучше притихнуть, лучше не злить его.
Даже дышать невозможно стало под этим взглядом, — медленно, через нос выпускала из себя воздух.
Лучше опустить глаза, а то еще примет за вызов, или опять решит, что я разыгрываю ужас, которого никак не могу ни сдержать, ни спрятать, — так и сделала, уперевшись взглядом в его грудь, — но легче не стало. Стальные мышцы, дернувшиеся, перекатывающиеся на огромной груди, огромные вены на мощных руках по обе стороны от моей головы, — и это Кирилл еще казался мне большим? Да этот человек, — просто огромен! И похож на какое-то первобытное существо, высеченное из скалы или из камня!
Да он же меня раздавит или просто разорвет, мамочки!
Зажмурила глаза, — так, что веки начали болеть, до рези, пытаясь смириться с неизбежным. Медленно, неслышно выдыхая воздух, думая только о том, как это пережить. Надо, наверное, расслабить мышцы, — все равно не отпустит, а так будто еще больнее. Представила себе мерный плеск океана, пытаясь хоть немного перестать сжиматься, — особенно там, внутри, куда он только что так пристально и жадно смотрел.
