А я — тупо захожу к себе, запирая дверь и просто на пол сбрасываю одежду.
Коньяка в стакан, — на половинку, так только, в медицинских целях, — ну, и еще немножко для того, чтобы внутри всего так не обжигало.
Усаживаюсь в кресло, понимая, что в голове не осталось ни единой мысли.
И что реально устал — как-то вот просто смертельно.
Бахаю еще один стаканчик, — перед тем, как просто рухнуть на кровать и отрубиться. Надеюсь, Мила и сама разберется со всем, что ей нужно. Херовый из меня сегодня хозяин. А утешитель — и вовсе никакой.
Мира.
Я вылетала из универа так, как будто бы за мной кто-то гнался.
Боялась наткнуться на него, повернуть голову и встретиться глазами, — гулко бьющееся сердце орало мне о том, что Антон где-то совсем рядом, и от этого меня пробивала дрожь такая, как будто я оказалась в легкой одежде на Северном Полюсе.
Теребя сумку, неслась прочь от этого места, а в голове роились сумасшедшие мысли.
И самой главное из них была одна — зачем?
Зачем он прислал мне эти цветы, к чему была эта записка со словом, что огнем горело меня перед глазами до сих пор, что горело в моей груди, срывая сердцебиение до состояния галопа.
«Люблю».
Отбивалось в висках, пока я задыхалась от бешеной ходьбы и нахлынувших чувств с воспоминаниями.
Но…
Я ведь видела все собственными глазами, — и Антон явно не скучал за время нашего расставания, — да что там, он даже не грустил и очень быстро нашел мне замену!
А что если…
Если это было — просто насмешкой, его задетым самолюбием? Может, для этого он и послал мне эти цветы с запиской?
Знал, что я не устою, не смогу устоять перед ним, — и растаю, особенно от этого слова.
И что потом?
С кривой усмешкой сказал бы о том, что я ему не нужна? После того, как бы мы с ним встретились, а, может, он рассчитывал и на то, что мы вместе проведем эту ночь?
Способен ли Антон на такое, на такую месть за то, что его отвергли?
Раньше ни за что бы не поверила, но теперь…
Эти его девчонки, этот повтор букета, все то, что я увидела говорят мне о том, что я совсем его не знаю!
А все же…
Перед глазами встает его счастливый взгляд, его улыбка — там, на Побережье, когда мы были вместе, — и это «люблю» сквозит в каждом его взгляде, — так сильно, так явственно, что просто невозможно ему не верить!
И — нет.
Я боюсь сейчас не его, — я сама себя боюсь.
Потому что предательское сердце прекрасно знает, — каким бы он ни был, как бы сейчас не поступил, — а я не смогу перед ним устоять.
