Я не думаю, что произнесла больше десяти слов за всю поездку; я полностью ушла в себя, с головой утонув в фантазиях на тему миссис Джоунс, и как избежать с ней расставания. Мы с миссис Джоунс пришли к согласию, что мне пора было возвращаться в Штаты и наладить свою жизнь там. Мы согласились, что наша совместная работа подошла к логическому концу. И все же одна лишь перспектива этого «конца» направила мой разум и мои тревоги на курс столкновения друг с другом.
Все остальные, кто ехал в машине, беззаботно болтали друг с другом — при подъезде к Манчестеру все были полны ожиданий, при возвращении — обсуждали разные моменты и события прошедшего дня — но я была погружена в молчание. Это было в моем репертуаре. Когда фантазии овладевали мной, я могла видеть только их. И пока я в них плутала, я напрягала всю силу воли, на которую я способна, чтобы утаить от окружающих, что со мной происходило.
Свадебная церемония, которая проходила в красивой старой церкви, оказалась чуть более религиозной, чем я ожидала, и я удивилась, обнаружив, что плачу в момент обмена брачными обетами между женихом и невестой. Я плакала не из-за себя, а от радости за Патрика — он всегда был очень дорог мне, настоящий и добрый друг. Он заслуживал счастья, и я искренне желала ему этого. Но по большей части и церемония, и последовавшее свадебное торжество прошли как в тумане. Я ощущала все это так, как будто время замедлило свой ход до бесконечности, и я не могу ни вписаться в него, ни вжиться хоть в какую-либо роль.
Я прихожу на сеанс психоанализа. Я угрожаю миссис Джоунс ножом. Я в бреду и не поддаюсь контролю. Миссис Джоунс добра и деликатна. Она просит дать ей нож, и я его ей отдаю. Я начинаю кричать. Я бросаюсь на стену. Миссис Джоунс и ее муж удерживают меня. Приезжает скорая помощь и забирает меня в больницу. Я опять не управляю собой, но потом меня укрощают. Я плачу и кричу, что не хочу расставаться с миссис Джоунс.
Во время психоза стена, отделяющая фантазию от реальности, растворяется; в недрах моего разума фантазии были реальными, и все происходило в действительности. Образы, которые я видела, действия, которые я предпринимала, были реальными, и доводили меня до истерики. Миссис Джоунс была цементом, который держал меня единым целым. Если этот цемент исчезнет, не разобьюсь ли я вдребезги на тысячи кусочков? Меня переполняла тревога, и наши сеансы стали более напряженными и сопровождались галлюцинациями:
