Василий закрывает дверь, быстро идет к выходу.
Бегом спускается с лестницы. Встревоженный, останавливается в парадном.
По пустой улице галопом проносится отряд. Замирает стук копыт.
Посольство. В креслах гостиной российские миллионеры, министры Временного правительства — Терещенко, Коновалов. На диване развалился слоноподобный Родзянко.
В черном сюртуке, с черной сигарой в сухих пальцах, сидит посол за своим пустым письменным столом. Он говорит по-русски, говорит очень хорошо, но нарочно утрирует иностранный акцент. Он играет акцентом, иногда, как бы примериваясь, делает паузу и ставит ударение на самом неудобном слоге. Рядом с ним — подтянутый, нарядный военный атташе.
— Я хочу говорить ясным языком, — говорит посол. — Россия должна иметь некоторый порядок…
— Святая правда! — ревет Родзянко. — Железный кулак нужен!
— …Порядок, — невозмутимо продолжает посол, — который сделать открыто сейчас не кажется возможным. Но посмотрим народ греки, — как они не могли взять город Троя и как они сделали троянский лошадь, нафаршированный в серединку пехотой. Надо найти такой пустой кобыла.
— Вы хотите сказать — ширму? — спрашивает миллионер Гуколов.
— Ну, ширму, ну, кобылу — в общем, святая правда! — ревет Родзянко.
— …Это есть демократичные партии, — продолжает посол, как бы не слыша, — они имеют остановить беспорядок, а потом вы можете бросать свой пустой кобыла.
Терещенко, министр иностранных дел, приподнимается в кресле:
— Все это верно, господин посол, но вы не даете нам войск, и потому…
Посол поворачивается к нему и вдруг багровеет от ярости:
— И потому Временное правительство, по совету господина Родзянко, решило открыть фронт Германии… (уничтожающий взгляд в сторону Родзянко) отдать столицу, чтобы раздавить большевиков немецкими сапогами? (Посол стучит кулаком по столу.) Вам знакомо, что имеет сказать мое правительство на такое действие?.. (Берет себя в руки.) Я хочу говорить спокойным языком. Войско с фронта мы сейчас снимать не можем. В ваших руках лежит судьба за весь цивилизованный мир…
Родзянко опускает взгляд на свои короткие мясистые руки.
— Вы… обязаны понимать свой роль… Мое правительство (посол встает, за ним встает атташе) поручило мне оказывать любую помощь для установления железного порядка на России и продолжения войны. Я окончил.
Он садится. Садится атташе.
— Святая правда, — смущенно бормочет Родзянко, который, как известно, в это самое время подготовлял сдачу Питера немцам.
