Н и к о л а е в. Троянский конь!
К о т о в с к и й. Правильно, товарищ начальник штаба, троянский конь. Не буквально, конечно, но кое в чем повторим греков…
Х а р и т о н о в. Нет-нет, смотришь, и образование тоже может пригодиться!
Друзья засмеялись.
К о т о в с к и й. А ты думал!
Бригада спешивается. Коноводы отводят лошадей в лес.
К о т о в с к и й. Помните, товарищи, каждый боец — сам себе командир. Каждый будет действовать на свой страх и риск. Противника надо пропустить и потом уничтожить!.. Желаю успеха.
Котовцы спускаются с холма и рассыпаются по полю.
То же поле. Не видно ни души. Солнце стоит уже высоко. К лесу приближаются войска. Полки проходят по дороге, бегущей среди поля.
На поле скирды хлеба. Вдруг раздается оглушительный свист, и со всех сторон, сзади, с флангов и впереди, из скирд выскакивают котовцы и бросаются на растерявшегося противника.
Котовский ведет бойцов в атаку с одной стороны, Крешюн — с другой, Дембу — с третьей. Из-за реки боец поливает из пулемета противника, скапливающегося у перехода, на мостике.
Вдруг боец падает… второй номер, не успев даже заменить его, падает тоже. Пулемет молчит.
Нахлестывая коней, противник начинает перебираться через реку. Харитонов бросается к пулемету, ложится и дает очередь.
На переправе падают убитые.
По Харитонову открывают стрельбу. Вокруг него свистят пули. Но пулемет продолжает отгонять противника от переправы.
Вдруг Харитонов отпускает ручки…
Усеянное трупами поле. Вдалеке маленькие группы котовцев преследуют одиночных всадников.
Бой был тяжелым. Это видно по утомленным, потемневшим лицам, по согнутым спинам, по разодранной в бою одежде, забрызганной и испачканной. Бойцы, едва держась на ногах от усталости, подбирают раненых.
В стороне, толкая друг друга и пробиваясь вперед, толпятся красноармейцы.
Г о л о с а. Ну как?
— В плечо.
— Навылет?
— Пусти.
Над комиссаром вместе с Ольгой склонился Котовский. Ольга разрезает гимнастерку у плеча, над раной. Харитонов открывает глаза.
К о т о в с к и й. Больно, Тихоня?
Х а р и т о н о в. Нет.
К о т о в с к и й. Храбришься?
Х а р и т о н о в. Ну, немножечко больно.
К о т о в с к и й. Ты не думай, я в этих делах понимаю, рана несерьезная.
Х а р и т о н о в. Да я не беспокоюсь.
К о т о в с к и й. Ну, знаешь, это ты не ври. Только я тебе говорю — рана пустяковая. Постойте, Оля, я его отнесу. Бери меня за загривок. Вот так. Поехали.
Бережно поднимает комиссара и несет его к тачанке. Укладывает друга на солому, подкладывает свернутую шинель ему под голову.
