Патмосов тем временем читал письмо, и лицо его выразило полное удовлетворение.
Это был отчет Пафнутьева, написанный им под видом письма от Тугаева.
Пафнутьев писал: «Я стерег Машу и не спускал с нее глаз ни на минуту. Вскоре, как вы ушли, все легли спать. Около двух часов ночи Маша выскользнула из кухни. Я — за нею. Она в сенцах достала заступ[25], после чего пошла прямо через двор в сад. Здесь она быстро начала копать. Я решил, что она достает деньги, подкрался к ней неожиданно и быстро ее схватил. Она вскрикнула. Я зажал ей рот и связал руки. В эту минуту на ее крик вышел на веранду сам Тугаев и чуть не застрелил меня. Я окрикнул его; он спустился ко мне и, когда я рассказал ему, в чем дело, оказал мне помощь. Связанную Машу мы отвели в чулан и заперли там до вашего распоряжения. Вернувшись, стали копать землю и почти тотчас нашли узелок с деньгами, завернутый в клеенку. Деньги сложили назад, не считая, завернули, как было, положили в яму и снова засыпали землею. Господин Тугаев вызвался сторожить деньги и Машу, а я пришел к вам. Что делать дальше?»
— Так. Отлично, — Патмосов сложил и спрятал письмо в карман, — скажи этому Алексею, — обратился он к Василию, — чтобы он остался здесь и ждал меня. Я сегодня еду и его с собой увезу.
— Так это решено? — спросил Богучаров.
— Совершенно. Я свое дело кончил, — ответил спокойно Патмосов.
Василий повернулся и вышел.
— Вы знаете, что у вас есть сухие погреба? — поинтересовался Патмосов.
Богучаров кивнул.
— Ключ от них у Василия. Устройте так, чтобы все пошли с вами в эти погреба. И Василий. Возьмите Михея с лопатою. Поняли? Предлог? Ну, скажите, что хотите туда машину поставить!
В конторе послышались голоса.
— День начался! — сказал Богучаров, вставая.
Он вошел в контору, поздоровался со всеми, позвал Василия, приказал ему передвинуть столы и при нем обратился к старшему чертежнику:
— А что, Иван Иванович, не хотите ли со мною спуститься в наши погреба?
— Для чего?
— На днях к нам машина печатная придет. Так я хочу ее там поставить… Надо посмотреть, пройдет ли она, где установить ее и как с полом; настилать или оставить земляной. Ключ у тебя, Василий?
— У меня.
— Так и ты пойдешь. Вели Михею заступ взять!
— Сейчас хотите? — спросил Василий.
— Пока народ, и сходим. Пойдемте, Иван Иванович?
— Отчего же! Пойдемте!
— Отлично! — Богучаров обратился к остальным: — Господа, кто хочет в сухие погреба идти, смотреть, куда машину поставить? Ум хорошо, а десять лучше!
