Служащие поднялись со своих мест.
— А кто же в конторе останется? — спросил Иван Иванович.
— Артельщик и мой гость, Патмосов. Ну, Василий, веди!
Василий пошел вперед.
— Михей! — крикнул он. — Возьми заступ и иди с нами!
Михей выглянул из своего помещения.
— Иди, что ли! — повторил Василий. — Заступ возьми! Эх, дурья башка!
Михей взял из склада заступ.
Богучаров, Иван Иванович, конторщики спускались с лестницы. Василий отпер замок и распахнул низенькую дверь.
— А все-таки прохладно… — сказал Богучаров, осторожно ступая по ступенькам.
Как только все ушли, Патмосов вышел в переднюю и, поздоровавшись с Пафнутьевым, сказал:
— Молодец, Сеня! Теперь все у нас. Я другого-то тоже изловил. Ну, последний акт! Василия знаешь?
Пафнутьев кивнул.
— Ну, вот тебе наручники. Стань позади него и, как я махну, сразу его бери! Идем! — он торопливо вышел на лестницу, а Пафнутьев за ним следом.
* * *
Василий ввел всех в погреб направо. Богучаров для виду приказал измерить его шагами, потрогал стены.
Чертежник стал говорить про недостаток света, когда в погреб вошел Патмосов и перебил его:
— А, вы тут! Преинтересные помещения. Вы в другой погреб не заглядывали еще? Помещение такое же, но занятней!
Было в его словах что-то такое, что все как-то невольно насторожились.
Патмосов взглянул на Василия и увидел, как лицо его побледнело и исказилось кривой усмешкой. За его спиной стоял наготове крепкий Пафнутьев.
— Сюда, — сказал Патмосов, открывая дверь в погреб налево, — только, пожалуйста, этих накрышек не трогайте! — указал он на куски картона, разбросанные на полу в разных местах.
Богучаров, чертежник, за ними остальные конторщики вошли в погреб.
— А где же Михей с лопатою?
— Михей! Где Михей? Позовите Михея! Конторщики раздвинулись, и между ними протиснулся Михей с заступом.
— Вы позволите? — спросил Патмосов у Богучарова и, не дожидаясь ответа, указал ногою: — Копай здесь, Михей!
Василий стоял в самых дверях, а позади него стоял насторожившийся Пафнутьев. Михей воткнул заступ и надавил на него ногою.
В ту же минуту произошло внезапное замешательство. Василий вдруг повернулся и, видимо, хотел бежать, но Пафнутьев молниеносно ударил его в грудь, и, когда Василий вытянул руки, он сцепил их наручниками.
— Это что же? — спросил изумленный Богучаров.
— Убийца, — ответил Патмосов. — А здесь убитый! — и он указал на землю.
Василий, бледный как полотно, прислонился к притолке двери. Среди присутствующих пронесся ропот. Никто не хотел верить, чтобы общий любимец, Василий, мог быть убийцей.
