(1 Кор. 13:12): и еще: Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое (1 Кор. 13:11). Обо всем же этом распространился божественный сей муж, желая всех убедить и обуздать ненасытность ума, чтобы не отваживался на невозможное и точного познания вещей ожидал в жизни будущей. Посему знание, какое дается нам ныне, называет младенческим и, сравнивая его с учением подзаконным, именует его совершенным, а сравнивая с жизнью бесстрастною и бессмертною, называет детским. И это служит доказательством Божия промышления. Ибо премудро всем Правящий, зная надменность нашего высокомерия, даже святым не дал точного ведения о Божественном, потому что, как мнится блаженному Павлу и истине, знание надмевает (1 Кор. 8:1); но предназначил его в награду добродетели, чтобы, хорошо подвизавшись в настоящей жизни, совершенно совлекшись страстей и облекшись в тело, свободное от тления и немощей, тогда уже приняли бы мы совершенное ведение, никакого не терпя более вреда, как освободившиеся от страстей и изведенные из борьбы. Посему не будем отваживаться на уразумение непостижимого, но возлюбим, что дано нам; сколько можем, станем воспевать благого нашего Владыку и прославлять Благодетеля за то, что имеем. Видим ли, что мужи, делатели добродетели, пользуются в жизни славою, честью, вниманием, – поклонимся Законоположнику и Мздовоздаятелю добродетели, правильно и справедливо ее провозглашающему. Видим ли, что другие, хотя предпочли ту же жизнь, не пользуются тем же у людей, – не будем негодовать на это, друг, но уверимся, что как подвизаются они добрым подвигом терпения, так победителями провозглашены будут в жизни будущей, как рассуждали о сем в предыдущем слове. Не будем извергать хульных слов на Промысл, ибо не странно ли, [Col. 744] не исполнено ли великого неразумия или, лучше сказать, крайнего безумия, что те, которые застигнуты треволнением, преодолеваются бурями и совершают путь жизни в великом бедствии, хвалят Кормчего, а те, которые, как говорится, сидят вне стрел, больше зрители, нежели подвижники, в Подвигоположника мечут, если не могут самым делом, то, по крайней мере, хульными словами. Но что питомцы благочестия, не только носимые попутным ветром, но и борясь с волнами и бурею, воспевают Бога всяческих, о сем можно слышать блаженного Давида, который, проведши всю жизнь в бранях и боровшись с тысячами бедствий, взывает:
