Но и тело, хорошо послужившее изволениям души (если только будет дан ему какой-либо голос), скажет подобным образом праведному Судие: «Как скоро создал Ты меня, Владыка, тотчас вдохнул в меня душу. Но если о всяком пути естества заключать по началу, то прежде сподобилось я создания, потом уже вложил Ты в меня жизненную силу души. Наслаждалось я с нею и жизнью в раю; одно и то же время чревоношения проводили мы в материнской утробе; вместе по окончании мук рождения вошли в эту жизнь, насладились сим светом [Col. 731] и стали дышать воздухом, вместе совершили путь жизни. Душа сама по себе никогда не сделала ничего доброго, но, употребляя в содейственники меня, плоть свою, собирала богатство добродетели. Я, терпя изнурение от поста, бдения, возлежаний на голой земле и всякого другого злострадания, через это скопило ей богатство. Я ее, молящуюся, ссужало слезами, ей, доведенной до воздыханий, на служение духу давало сердце. Моим языком прославляла она Тебя; мои уста употребив в орудие, приносила она Тебе моление. Мои руки воздевая к небу, пожинала плоды Твоего человеколюбия. Моими носимая ногами, приходила в Твои святые храмы. Моими пользовалась ушами для принятия Твоих словес. Моими очами смотря на солнце, на луну, на сонм звезд, на небо, землю, море и всю видимую тварь, возводилась к созерцанию Тебя и по величию и красоте видимого умопредставляла себе Создателя; с помощью Моих очей похищала скрытое в письменах сокровище. Мои употребив в орудие персты, начертала в письменах Божественные
Твои учения и оставила о них бессмертную память. Этими моими руками в целой вселенной воздвигла молитвенные дома. Моим пользуясь содействием, исполняла законы любви, моими руками омывала ноги святых, моими руками удовлетворяла нуждам утесненных, оказывала услуги утружденным телам. Посему, Владыка, не разлучай меня с супружницею, изначала со мною соединенною, и не расторгай супружества, не просто и не случайно совершенного, но изначала самым Твоим созданием определенного: одним награди венцом прошедших одно поприще. Ибо сие свойственно Твоей правдивости, сие прилично праведному Суду Твоему». Сие скажет и тело, хорошо подвизавшееся с душою, если только дан ему будет голос.
Но ни тело не скажет сего, ни душа, жившая беззаконно, потому что Судия не имеет нужды в таком прошении, но как премудро правит, так и правдиво судит и, возвращая тело душам, всем уделяет по достоинству. Ибо не странно ли доблестного воина, одержавшего победу в битве, когда соотечественники хотят почтить изображением (или живописать, или отливать, или ваять, смотря по тому, что для изображения будет употреблено: камень, или медь, или доска), изображать с тем оружием, которым действуя, обратил он в бегство неприятелей, и если одержал победу, стреляя из лука, изображать его с луком, а если победил копьем, изображать в шлеме, [Col. 733] со щитом, – а душе, подвизавшейся вместе с телом, препобедившей невидимых врагов и сподобившейся иметь живописателем Создателя всяческих, остаться обнаженною и лишенною вооружения? Можно видеть, что такой чести удостаивают не военачальника только, но и борца, и кулачного бойца, и бегуна, и представляющего трагедии, и правящего колесницей. Ибо каждый из них в каком виде одержал победу, тот и удерживает в изображении. Один стоит в обуви на высоких каблуках, в воинской одежде, с личиною какого-нибудь Иномая или Креона
