Десять Слов о Промысле | страница 76

Если бы все пожелали внять сему доброму совету, ясно взывающему: Вышших себе не ищи и крепльших себе не испытуй. Яже ти повеленна, сияразумевай (Сир. 3:21–22), то намеревающемуся доказать Божие о всем промышление [Col. 717] не было бы нужды во многих словах. Ибо освободившимся от излишней и суетной пытливости совсем нетрудно и весьма легко усмотреть, что оно крепко держится за руль вселенной^>80 и премудро всем правит. Но поскольку много таких людей, которые не хотят видеть сего добровольно, но смежают веки, затыкают уши (ср. Мф. 13:15), не хотят внимать отовсюду несущемуся гласу, над всем, что так хорошо и прекрасно совершается Богом, смеются, хулят и клевещут на это, собирают тысячи всяких мелочей, сплетая ложное обвинение, то, думаю, что справедливо приняли мы на себя труд говорить против сего обвинения с намерением показать, что оно клевета, а не справедливая вина. И призвав на помощь тот самый Промысл, который оспаривают они, его предпоставив защитительному сему слову, изложили мы уже восемь слов^>81, обличая хулу неблагодарных; обличителями и одновременно свидетелями их неблагодарности представляли вниманию небо, землю, море, воздух и все на них тела, одушевленные и неодушевленные, словесные и бессловесные, летающие и ходящие по земле, плавающие в водах и земноводные. Сверх сего, [представляли] устройство человеческого тела, в каждом его члене ясно просиявающую Божию премудрость и Божие промышление, богоданный дар разума, при помощи которого естество человеческое изобрело земледелие, мореходную, врачебную науки, грамматику и все иные искусства и науки, содействующие тому, чтобы жизнь человеческую сделать приятною.

С помощью Божией показали мы также потребность в животных – и кротких, и свирепых, пользу богатства и бедности, необходимость рабства и господства. Потом, кроме сего, доказали и то, что пребывающие в рабстве, если желают держаться целомудрия, никакого вреда не навлекают на себя от господ, живущих порочно, и на сие представили доказательства из Божественного Писания. Исследование же о живущих в рабстве ныне предоставили самим жестоким обвинителям Промысла, потому что и ныне можно видеть у дурных господ тысячи рабов, не только не подражающих господским порокам, но и весьма ими гнушающихся, любящих нравственную чистоту и идущих путем, противоположным пути господ.

Но, может быть, извлекут из сего еще один предлог к обвинению Божия Промысла и скажут, что питомцы добродетели трудятся напрасно, сеют, как говорится, на камне, черпают воду решетом и делают много сему подобного, вовсе не получая добрых плодов. Одни, скажут нам, живут в бедности, проходят жизнь обреченные на великое злострадание, другие влекут тяжкое иго рабства, несут непрестанные труды, а что и сего гораздо хуже, многие, гнушаясь пороком, принуждены служить порочным господам. Какая же, спросят, им награда? Какое воздаяние за добродетель? [Col. 720] Какое возмездие за труды? Какой плод их потов? Какое вознаграждение за подвиги? Ибо не видно, чтобы все, кому выпал жребий жить в рабстве, получали свободу, не приметно того, чтобы получившие в удел бедность и сделавшиеся рачителями добродетели со временем переходили в число богатых;