Поэтому, видя рабство, не Создателя обвиняй, но избегай греха и хулы, за что род человеческий и разделен на рабов и господ. Когда видишь, что корабль несется попутным ветром, мореплаватели сидят спокойно, матросы или работают веслами, или тянут продольный канат, или исполняют другое какое приказание, передовой высматривает подводные камни, песчаные и каменистые мели и указывает их кормчему, а кормчий над всеми начальствует и правит кораблем посредством руля, тогда дивишься порядку, не приказываешь быть всем кормчими, не всем вверяешь полную власть на корабле и, видя, что иной остается в покое, другой исполняет приказанное, один сообщает, что видит, а другой всем вместе отдает приказы, не гневаешься и не обвиняешь в неустройстве, а, напротив того, не перестаешь дивиться порядку. Но тебе неугодно, чтобы дома управлялись подобно кораблям, ты негодуешь, видя, что в доме один начальник, а другие – подчиненные. И дом, и корабль, что касается управления, весьма между собою сходны. Хозяин дома, как кормчий какой-нибудь, взявшись за руль дома, делается головой дома. А первенствующий между служителями, которому вверено попечение обо всех прочих, уподобляясь передовому на корабле, убеждает хозяина делать то, что, по его мнению, полезно. Из прочих же служителей одни, подобно гребцам, неся на себе порученные им частные работы, исполняют, что им приказано, а прочие, подобно мореплавателям, оставаясь среди них, зависят от их распоряжений и через них получают необходимое. Итак, почему же корабль, когда он так управляется, хвалишь, а над домом, в котором введено то же управление, смеешься? Думаю же, похвалишь и воинство, в котором предводительствует военачальник, малые отряды охраняются начальниками отрядов, более крупные отряды на построение выводятся таксиархами, сотники и тысячники разносят им распоряжения военачальника и войско строят то в фалангу, [Col. 677] то в четырехугольник, иногда же выстраивают полукругом, а в ином случае, каждое крыло растянув на большое расстояние, окружают неприятелей и не дают им возможности спастись бегством, со всех сторон равно поражая стрелами и побивая всех до одного. Но всего этого не было бы, если бы войско не разделялось на начальствующих и подначальных, потому что в войске более всего вредно многоначалие, которое, рассекая войско на многие части, препятствуя единомыслию и покушаясь распоряжаться им со многими целями, более вредит ему, нежели управляет им. Поэтому не странно ли тебе, который дивишься на корабле начальству одного и в воинстве хвалишь порядок, производимый приказами военачальника, порицать дом, управляемый таким же образом?
