(1 Кор. 12:21–23). И никто, если не совершенно расстроен в уме, никогда не огорчался, видя различную деятельность в членах. Напротив того, всякий любит Творца и удивляется Ему, что так премудро отличил каждый член, уделил каждому приличную потребность, частную пользу сделал общею, потому что не одно зрение наслаждается видимым, не одно ухо – слышимым, не одни уста – вкусом, не один нос – обонянием, не одни ноги пользуются хождением, не одни руки занимаются работою, не одно чрево наслаждается пищею, не одно сердце – теплотою, не один головной мозг – чувством, но каждый член имеет свою особенную деятельность, доставляет же пользу целому. Один член все тело согревает, другой все тело питает, иной же другую какую-либо дань приносит всему живому существу, и разнообразие деятельности разделено на все члены тела, все же пользуются друг от друга – и достигается общая польза. Ухо не гневается на то, что не видит, глаз не негодует на то, что не слышит, но каждый член любит пределы естества и отдает ту подать, какую изначала велено ему приносить. Но ты крайне гневаешься, что не ко всякому человеку льются отовсюду потоки богатства, не все живут в великолепных домах, не все украшают тело отличием должностных и воинских одежд, не все ездят на конях и мулах, не у всякого есть рой слуг, готовых на всякие услуги, не у всякого позлащенные ложи, мягкая и нежная постель, искусные повара, придуманные удовольствия, отовсюду стекающиеся забавы, воспламеняющие сластолюбие. И как человеку приобрести целомудрие, возбуждая против него столько врагов, изгоняя его из всех составов души и тела? Как ему получить навык благоразумия, [Col. 656] столько тяжести взгромоздив на разумную силу? И что говорить о целомудрии, справедливости, мужестве, благоразумии, когда не терпят слышать даже их имен? Да и как богатство может быть приобретено всеми, когда все состоят в одинаковом достоинстве? Как получишь необходимое, когда права всех равны и у всех одинаково изобильный достаток? Кто согласится служить, имея такое же во всем изобилие? Кто захочет стоять при очаге и готовить еду, если не принуждает его скудость? Кто будет печь хлеб или молоть жерновом пшеницу, решетом отделять отруби, месить тесто, сажать в печь, терпеть пылающий огонь? Кто рабочих волов поведет под ярмо, станет обрабатывать землю и, сжав, что выросло и созрело, передавать на гумно, отделять от соломы, если бедность не понуждает к трудам? Кто займется обтесыванием камней, повезет их на постройку домов и, искусно приладив один к другому, будет строить дома, если не вынудит его скудость и не побудит к работе? Кто возьмется за кораблестроительное искусство, будет кормчим, станет промышлять торговлей, мореходством? Кто будет ткачом, кожевником, горшечником, медником? Если бы все приобрели равные состояния, это не позволяло бы служить друг другу, но неизбежно произошло бы одно из двух: или каждый человек был бы вынужден со тщанием заниматься всеми искусствами сразу, или все вместе погибли бы от недостатка вещей необходимых. А что одному человеку заниматься всеми искусствами невозможно, об этом нет нужды и говорить, потому что свидетельствует о сем опыт. Если бы вдруг кто пожелал изучить два искусства, то оба погубил бы, потому что одно стало бы вредить другому. Ум, делясь между обоими и будучи не в состоянии обнять того и другого, хотя из обоих схватывает некоторые части, но ни об одном не получает точного и совершенного сведения. Поэтому оставалось бы всем потерпеть конечную гибель по причине равно изобильного у всех достояния, и со всеми случится то же, что бывает с тем, кто уничтожает в себе пресыщением удовольствие от вкушения пищи. Последние частым употреблением лакомых яств ослабляют позыв к пище, а первые по привязанности к имению желают нуждаться в самом необходимом и гибель при богатстве предпочитают жизни при бедности. Но их оставим в их безумии, сами же и из сего докажем Божию попечительность и покажем, что сие так называемое неравенство служит средством для достижения жизни приятной и основанием наилучшего гражданского образа жизни. Ибо окажется, что Правитель всяческих и при этом имел в виду равенство. [Col. 657]
