Граф Форши вновь встал. Лицо его было спокойно. Коротко наклонив голову в знак прощания, он промаршировал к двери и вышел. Майя не отрываясь смотрела на отца. В глазах у него плясал опасный огонек.
Король повернулся к канцлеру Мортону.
— Подготовьте указ об аресте Форши прежде, чем он уедет из замка. Эту ночь он проведет в башне Пент.
— Мой господин! — в ужасе ахнул Мортон.
— Его сыновья тоже заплатят за то, что отец не умеет держать язык за зубами, — продолжал отец. — Призовите всех пятерых ко двору. Если они не явятся на призыв — арестуйте. Я хочу собрать всех Форши вместе. День-другой в сырой темнице остудит эти горячие головы. Ну же, Мортон, чего вы ждете? Доставайте бумагу!
— Д-да, мой господин, — выдавил из себя побледневший канцлер.
У отца мелко подрагивала челюсть. Он заходил туда-сюда по комнате мимо Майи.
— Когда приказ об аресте будет готов, подготовьте другой: все работы по восстановлению аббатств должны быть прекращены. Камень в каменоломнях не добывать. Быков для перевозки не давать. Дорог не чинить. На ближайший сезон — никаких работ. Пусть Форши и прочие предатели увидят, что бывает за лишние слова.
Он остановился, прислушиваясь к сказанному.
— За лишние слова заплатит голова. Слова — голова. М-да.
Усмехнувшись про себя, он повернулся к советникам и навис над ними, опираясь руками о стол.
— Кто-нибудь еще хочет что-нибудь сказать?
В комнате воцарилась тревожная тишина.
— Прекрасно, — пренебрежительно бросил отец и повернулся к Майе. Гнев в его глазах уже остывал.
— Ну что, милая, хочешь съездить в Муирвуд, покуда дороги не перекрыли?
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Клятва
— Хочу. — Это был голос Майи. Это были ее губы. Она чувствовала себя так, словно увидела необычайно яркий сон, а затем проснулась, и увиденное растаяло, как туман, как патока в чае. Она уснула в королевской палатке. Воспоминания путались и мешались у нее в голове. На краю сознания она все еще смотрела на отца и отвечала на его вопрос, но уже начинала понимать, что воспоминание ее обмануло. Отец никогда не спрашивал ее, хочет ли она побывать в Муирвуде. Он никогда не предлагал ей ничего подобного. Образ отца растаял, и Майя увидела совсем другого человека в черной рясе ордена Дохту-Мондар. Человек смотрел в ее сторону, но не на нее, >а на кого-то рядом с нею.
— О великолепнейший принц, — спросил мужчина по-дагомейски и очень официальным тоном, — по своей ли воле вы вступаете в брак, о котором условились ваш покойный отец и король Комороса и который был одобрен орденом Дохту-Мондар? Берете ли вы присутствующую здесь принцессу Марсиану в законные жены?
