Пин разозлилась – мальчишки не должно было тут быть. Он постоянно к ней цеплялся, как, впрочем, и к остальным детям из EDU-3, третьей учебной группы поселения Тартмана. Насколько она помнила, он даже как-то раз взломал ей соединенный с персоналем учебный модуль, из-за чего она лишилась большинства файлов, загруженных по поручению преподавательницы госпожи Тим. Пин была убеждена, что Клаб затаил на нее злобу, пока не покопалась слегка в Потоке и не нашла сведения о первых признаках созревания одиннадцатилетних мальчиков, а также терминах «гормональная буря» или «петушиные ухаживания».
Дурак.
Она могла поступить двояко: либо вернуться в поселение и провести последние минуты Закатной поры в обществе недовольного отца, либо отвоевать себе свой кусок пространства на Пальце. Можно, конечно, было и промучиться с отцом – ничего нового, бывало и намного хуже, но все же она склонялась ко второму варианту. Это было ее место, пусть даже Клаб полагал иначе, и она не собиралась от него так легко отказываться. Она решила, что сядет как можно дальше от него, но всем видом продемонстрирует ему свое недовольство. Так когда-то делала мать – Пинслип помнила, что, когда той что-то не нравилось, Аманда Вайз могла создать вокруг себя настоящее силовое поле из холода, сквозь которое никто не мог пробиться. Отец в гневе даже как-то раз назвал ее «ледяной сукой».
«Так, скорее всего, и поступлю», – решила она, перепрыгивая через широкий участок русла, а затем начала карабкаться наверх.
Скала была влажная и дырявая, покрытая естественными захватами и углублениями. На Палец Тартмана можно было легко подняться с южной стороны, где крупный фрагмент скалы образовывал пологий склон, но Пин решила выбрать более трудный путь. Во-первых, это странным образом укрепляло ее уверенность, что она поступает правильно, словно уже само покорение скалы составляло часть той схватки, которую она намеревалась выиграть. Во-вторых, подход со стороны склона исключал фактор неожиданности – Клаб Мурд заметил бы ее раньше и успел бы подготовиться к встрече.
Естественно, он мог видеть ее и так – Палец Тартмана представлял собой превосходный наблюдательный пункт, – но не мог понять, что она карабкается по западной крутой стене. Она лезла наверх, прижимаясь к холодному камню и ощущая еще сильнее придавливавшие ее к нему легкие порывы ветра, не обращая внимания на пролетавших рядом воронов и стараясь не наступить на маленьких твинклей – птицеобразных бескрылых созданий, семенивших по небольшим скальным уступам.
