В какое-то мгновение, уже почти у самой вершины, она поколебалась, словно некая сила вдруг отмерила ее судьбу, словно остановилась большая стрелка смертельных часов. На долю секунды ее оторвало от скалы, и она изо всех сил вцепилась в камень, судорожно схватившись за каменный клык и чувствуя, будто настал момент неопределенности, почти смерти. Пин закрыла глаза, но тут же снова их открыла, а затем подтянулась и выбралась на плоскую вершину.
Сидевший на скале мальчишка оказался вовсе не Клабом Мурдом.
На вид он был чуть младше ее, и у нее вдруг перехватило дыхание при виде его красоты. Она никогда прежде не видела таких красивых парней. Он сидел, не сводя взгляда с Серого моря, и в его фигуре было нечто, вызывавшее два противоречащих друг другу чувства – восхищения и беспокойства. Говорят, будто некоторые люди отличаются красотой, и действительно встречаются исключительные в этом отношении экземпляры, но тут было нечто иное – некая золотая пропорция, нечто, казавшееся почти сверхъестественным.
Черты его были словно высечены из камня, светлые, почти белые волосы волнами падали на плечи, белая кожа чуть ли не блестела. Он был одет в типовую форму EDU-3 – серые полотняные штаны и рубашку со шнуровкой, но на этом подобие заканчивалось. Рядом с ним на скале лежало нечто похожее на цветастый сюртук – странную старомодную одежду. Глаза с длинными ресницами сияли невероятной голубизной.
Пин словно ушла в себя, чувствуя, как внутри нее поднимается необъяснимый бунт против исходившей от парня красоты. Она почти ощутила нарастающий холод, душевный лед и лишь тогда поднялась на ноги, безразличная ко всему, – красота никуда не делась, но ее приглушал непонятный до конца для самой Пин гнев.
– Привет, Пинслип Вайз, – сказал мальчик, не глядя на нее. Голос его, хоть и странно низкий, звучал достаточно приятно.
– Привет, – неуверенно ответила она и, решив больше на него не смотреть, повернулась, глядя на волны Серого моря и кружащих над ним воронов. Она собиралась сесть так, как если бы парень был Клабом, а может, даже и дальше. Пин прищурилась, чувствуя, как холодный бриз ударяется о Палец Тартмана. – Ты из какого поселения? – как можно более бесстрастно спросила она.
Он не ответил, и она, не выдержав, все же взглянула на него, в то же мгновение почувствовав, как краснеют ее щеки, – он смотрел прямо на нее. Злясь на саму себя, она едва сдержалась от желания отвести взгляд и продолжала смотреть на него, пока краска на щеках не побледнела и не сошла.
