— Аннетта Игоревна, вы с мужем любили друг друга?
— Почему — любили? — равнодушно сказала «кукла», презрительно поджав губы. — Мы и сейчас друг друга любим. И всегда любили. Когда только познакомились, сразу все ясно стало.
Арина ожидала, что ответом будет в лучшем случае презрительное «разумеется», а еще вероятнее гневное «вас это совершенно не касается». А хозяйка, надо же, объясняет, да еще так подробно. Не такая уж она и замороженная кукла. Правда. рассказывает механически как-то.
— Редкое имя — Аннетта, — бросила она еще один пробный шар.
— Это в честь одной из бабушек, — пояснила хозяйка, чуть оживившись. — У меня ведь часть родни там, во Франции. Это долгая история, — она улыбнулась — отстраненно, высокомерно.
— Девочек тоже в честь каких-то бабушек назвали? — догадалась Арина.
— Да, точнее, в честь двух моих тамошних теток. Двоюродных. Игорю с самого начала очень нравилось, что я немножко француженка. У него тоже французские корни присутствуют, но Бриары из обрусевших, с петровских и елизаветинских времен. Во Франции сейчас, кажется, никого из них уже и не осталось. А Симоны — это девичья фамилия той моей бабушки, что во Франции жила — еще даже живы кое-кто. И это ему очень нравилось. И само созвучие имен — Игорь Антонович и Аннетта Игоревна — ему тоже всегда очень… Простите, я отвлеклась.
— Нет, нисколько. Я как раз спрашивала про вашу любовь.
— Да, действительно, хотя не понимаю, какое отношение… А! Вы, наверное, из-за того спрашиваете, что поженились мы очень рано, я только-только первый курс закончила, а девочки родились гораздо позже. Ну да, мы очень друг друга любили, и поначалу как-то вопрос о детях не возникал. А потом времена настали такие, что жить-то страшно было, не то что детей заводить. Впрочем, я думаю, что это совершенно не относится к делу, — добавила она опять заледеневшим тоном.
Арина примирительно улыбнулась:
— Я, собственно, немного о другом спрашивала. Он никогда вам не изменял?
— Да как вы… — женщина задохнулась было от возмущения, но вдруг нахмурилась, как-то обмякла. — Вы думаете, что у него мог где-то родиться ребенок, и теперь этот ребенок мстит за свою брошенность? Или хочет стать наследником?
Ничего не скажешь, восхитилась Арина, соображает эта «кукла в розовом целлофане» со скоростью света. Кто бы мог подумать!
— Следствие должно отработать все возможные варианты, — произнесла она как могла безразлично. — Хотя бы для того, чтобы их исключить.
