На премьере я старался не забыть, что нужно оставить дыхание для арии «Ты на небо отлетая, ангел чистый и прекрасный...». Я репетировал ее десятки раз, но ария эта очень сложная и изнурительная для певца, и перед спектаклем я, как всегда, снова и снова спрашивал себя, как примет ее публика. Никакая вера в себя, в свои возможности, никакие порции крепкого кофе не спасли меня от неизбежного томительного ожидания, которое всегда отличает премьеру. Разумеется, я рассчитывал на успех, но никак не был готов к тому, что меня будут вызывать двадцать с лишним раз и еще меньше к тому, что напишут на другой день в газетах критики. Один из них сравнивал премьеру с самым первым представлением «Лючии» — 26 сентября 1835 года, когда восторженные зрители встретили французского тенора Дюпре[15] «ураганом аплодисментов и криками, походившими на вопли умалишенных, и когда восторг публики не поддавался никакому описанию».
Петь в операх Доницетти гораздо труднее, чем в операх Пуччини. И успех в опере Доницетти гораздо серьезнее успеха, который нетрудно заслужить при исполнении произведений Пуччини. Любой певец с самым посредственным голосом и отнюдь не безупречной техникой легко может ввести в заблуждение своих слушателей и даже заработать в придачу аплодисменты, если споет в какой-нибудь опере Пуччини. Но этот же певец крепко призадумается, прежде чем возьмется за какую-нибудь оперу Доницетти, потому что его произведения безжалостно обнажают все слабости каждого исполнителя.
Совершенно неверно мнение, будто оперные партии Доницетти очень своеобразны, «герметичны» и требуют какого-то особого стиля — так же, как это необходимо для исполнения вокальных произведений Моцарта или Генделя. Это просто чисто лирические партии, где все подчинено одной только мелодии — в ариях, каватинах, кабалеттах, медленных легато. Чтобы петь их, нужно хорошо владеть дыханием и звуком, уметь легко подавать его. Все эти элементарные и основные навыки преследуют и обычные вокальные упражнения. Но дело в том, что многие современные певцы раньше времени начинают выступать в качестве профессионалов — еще тогда, когда они очень далеки от полного и свободного владения этим основным «реквизитом».
Во многих случаях это объясняется, очевидно, обстоятельствами, которые связаны с денежными затруднениями. Но, думаю, мой пример достаточно убедительно говорит за то, что это препятствие преодолимо. А может быть, многие преподаватели не внушают своим ученикам, что им нужно долго и упорно заниматься. Они исходят, видимо, из предвзятого мнения, что нет нужды учить их петь партии из опер Доницетти и Беллини, раз они могут свободно обойти эти рискованные вокальные барьеры и иметь успех при исполнении множества других произведений, которые требуют гораздо меньше труда.
