Партия Энцо казалась мне идеальной для начинающего певца. Она не представляет особых трудностей и в то же время дает большие возможности показать голос. И хотя музыка «Джоконды» не отличается особым своеобразием, это все же, несомненно, «опера для пения» — в ней шесть блестящих сольных партий: сопрано, меццо-сопрано, контральто, баритон, бас и главным образом тенор. Поставленная впервые в Милане в 1876 году, «Джоконда» относится к той старинной школе, которая стремилась дать в опере как можно больше арий, чтобы певцы имели возможность петь: Понкиелли не был революционером в оперной музыке.
Тем не менее «Джоконда» — это в каком-то смысле веха в истории итальянской оперы. Ритм ее более быстрый, чем было принято в те времена, оркестровка более четкая, и сценически опера более эффектна. Старые формы речитативов и арий звучат в ней с новой силой.
Либретто, наверное, не заслуживает особого внимания. Это любовная история времен Возрождения, переделанная Арриго Бойто, этим разносторонним гением, из забытой пьесы Виктора Гюго «Анджело — тиран Падуанский».[11] В ее сюжете есть все: несчастная любовь, попытка побега, симуляция отравления, обманутая добродетель, самоубийство; в ней есть государственные деятели, объявленные вне закона, нищие и шпионы, одинокие знатные дамы... Должно быть, это не шедевр искусства, но думаю, что это материал для отличного представления. События в либретто, возможно, слишком запутанные, невероятные, но они очень динамичны. И все происходит на пышном, богатом фоне, полном колорита эпохи. Есть в опере и прекрасная балетная музыка, в частности, знаменитый «Танец часов». Я вспоминаю самые различные случаи, когда мне приходилось петь в «Джоконде» после того далекого дебюта в Ровиго, и должен сказать, что и певцам, и публике она всегда доставляла удовольствие.
На подготовку мне дали две недели репетиций вместе с труппой. Я приехал в Ровиго в начале октября и снял комнату у двух старушек-сестер. Обе они были акушерками. Старушки так заботились обо мне, так внимательно и ласково ухаживали за мной, словно я был только что родившимся младенцем. В тот момент, когда мне предстояло такое серьезное испытание, их внимание и забота очень помогли мне.
Знаменитая ария «Небо и море» в середине II акта всегда была пробным камнем для тенора, и если она удавалась, то успех певца в «Джоконде» был обеспечен. Ария кончается словами: «Ах, приди! Ах, приди!». Последняя нота арии по оригиналу Понкиелли —
